***
Затхлый воздух барака, и холод, и смрад,
Растянувшись на нарах лежит арестант;
И не видящим взглядом глядит пред собой,
С пожелтевшим и мокрым от пота лицом.
А над ним с жалким вздохом дежурный стоит
Ни мед брат, и не доктор, а просто старик…
Кличут в лагере «поп»… в церкви прежде служил,
Да с расстрельной статьи в сей барак угодил;
Уголовникам-кость, политическим-смех,
А он что…а он поп без разбору для всех.
Он на службе своей добрым сердцем горит,
И теперь вот опять над страдальцем стоит?-
Тот со злостью хрипит: -Что стоишь надо мной?
Нет давно ничего у меня за душой…-
А старик говорит: -Не хочу ничего,
На, вот, выпей воды, да возьми хлеба что ль?-
Тот с трудом проглотил, и вздохнул: - Отойди!
Не ходи, тут, вокруг, дай спокойно уйти.-
И опять прохрипел: -Что стоишь надо мной?
Нет давно ничего у меня за душой!..-
Но предательски вдруг покатилась слеза:
- Эх, боюсь не успеть мне, уже, рассказать…
Грех большой на душе, страшно с ним умирать,
Ты того, слушай дед, сядь ко мне на кровать…-
Задыхаясь хрипит ухватившись рукой:
Ты того, ты побудь тут, пожалуй, со мной…-
Над бараком вовсю разливался закат,
Крутит шапку свою дед в шершавых руках…
Дышит вечный покой на холодном лице,
Отстранился конвой и стоит в стороне.
Мертво смотрят глаза далеко пред собой,
Больше нет ничего у него за душой.
***