Седой Улисс беседовал с биклопами,
И лыбились ринггерлз, как муравьи.
Носы ботинок оснастили микроскопами,
Не отличить чужие и мои.
Манипулятник! Все давно оплачено,
Пока кентавр прицеливался вдаль.
И нет уж тех, что на пути маячили.
Лишь Ошибаба.... Но её не жаль.
Тиктокотанцы.... Пресвитерианцы....
И паства говорит "Христос велик"
И их ботинки об пол спотыкаются,
А на носках фигуристый Перикл.
О, что за на Купала влаголепие!
И что за гладь на гнутых аблуках.
Вонмите! Наступает краскоскепие.
Тех, кто босым танцует в облаках.