И что-то обязательно даётся взамен,
когда отнимается так много.
Что-то даётся, как внезапный опыт прощания. Ведь откуда ты мог узнать о том, как обрывается нить, и как останавливается посреди времени растерянное сердце?
Боль.
Боль и надежда тебе возвращают утраченное ощущение этого мира. Делают живым сгусток твоего естества, придают ему смысл.
Боль и надежда – их ты никак не ожидал,
о них не говорилось за семейным столом.
Откуда ты мог услышать этот голос леса,
испуганного огнём, кто бы еще мог тебе
ставить зрение, настраивать его,
как рояль, чтобы глаз не промахнулся,
узнавая среди поля ход
сумеречного зверя?
И если уж выдержал, если перебыл
безумное балансирование поверх зимы,
собрав воедино страхи, как книги
из отцовской библиотеки,
как сможешь теперь сетовать на вес
случая, что вывел тебя
на холодный воздух истории?
А значит не смей,
не смей сетовать там,
где сжимаются зубы изувеченного ландшафта,
где не плачут обожженные яростью,
обрамлённые светом,
рассечённые лунным сиянием.
Боль и надежда нас объединяют среди
отверстий темного неба.
Боль и надежда, как двое лёгких девочки-утопленницы,
из которых откачали зеленую прудовую воду,
вернув ей жизнь.
Боль и надежда, как дом, перестроенный
после пожара.
Только среди этого разлома, когда уходит прошлое,
словно берег во тьму, только среди громады
терпения
появляется привкус любви к тому,
что делало тебя уместным
этой весной, таким понятным, чётким,
поставленным против солнца,
освещённым на ветру.
Я видел, как сонные женщины в вагоне хватаются за невидимый голос, будто за нить, что выведет в коридор.
Я видел, как гаснут огни воодушевления над головами мужчин.
Как дети припадают к сумраку, словно к матери. Как собаки умолкают, увидев солнце, что движется над городом.
Но будет это лето,
эта безмерность обожжённой реки,
и пацаны на асфальтовой футбольной площадке,
как буквы в конституции – свидетельствуют о равенстве рождённых на границах,
о равенстве и честности людей, что с детства
привыкают сдирать кожу о жёсткий асфальт дворов,
привыкают к боли и надежде,
вшивают в светлые разрывы тела
сгустки июльского солнца.
Но будет лето,
и поезда, что возвращаются в город,
как рыбаки,
пусть не возвращаются без улова,
пусть перевозят по городам нашу надежду -
горькую, как дым,
как письмо
горькую...
05.07.2022
(Перевод с украинского)