Лягу в море лицом,
открою глаза, ослепну
От солёной тоски —
глубинной, великолепной!
Донный цвет,
которому имени нет, прольётся
Полным спектром,
меня озарит русалочье солнце.
Положу на язык
первичную горечь — ракушку,
Море тронет волной.
Теперь я его игрушка.
Открываются мне
на дне городов мегалиты,
Гиблых впадин морских
нетронутые содалиты,
Кладовые метана
на материковых склонах,
Якоря отставных судов,
боль сетей унесённых.
Я почувствую плавный ход
узколобой сардины,
Глубже — тьма, где снуют
небывалых чудовищ спины.
Нависаю над бездной
с азартом канатоходца,
Натяжение вод вот-вот
ослабнет, порвётся.
Я нырну поплавком:
потянет нахальная рыба —
Златопёрая океанида,
бессмертная глыба!
Грациозно иду на дно.
Шлю сигналы глухие.
Нет, стихи не предам,
но, похоже, меняю стихию.