ПИОНЕРСКИЙ ЛАГЕРЬ
Это был пионерский лагерь.
Дети – так, хулиганы…
Вожатый – растерянный трагик.
В столовой бьются стаканы.
На поле мячи гоняли,
Орали нелепые фразы…
Девчонки многое знали
И взрослыми были, заразы.
Звучали эстрадные песни:
Антонов, «Красные маки»…
В песке – символический крейсер
С флагштоком, окрашенным в хаки.
Новичков колотили подушкой.
В серванте за стёклами – змеи.
…но всё это нам было нужно,
Чтоб стать за сезон взрослее.
Вопя строевые песни,
Мы ловко вставляли маты.
Смешно маршируя на месте,
Вожатый искал виноватых.
Но где там!.. – летели к реке мы,
Подпинывая друг друга…
Мы – пленники лагерной смены,
Снующие в рамках круга.
Писали наивные строчки,
Швыряя девчонкам записки…
В открытые окна ночью
Мы к ним проникали под визги.
В походе – вообще дикарями
Мы жили,– сам чёрт не помеха…
И были, ослы, упрямы,–
Полны дурацкого смеха.
Пастой зубною спящих
Обмазывали, дурью маясь.
А кто-то глаза таращил,
Гримёров поймать пытаясь.
В костре запекали картошку.
Пели походные песни.
В общем-то – всё; было можно…
Всё, кроме болезней.
С похода вернувшись – спали.
И снились нам рощи до неба –
Сказка, куда мы попали,
Вместе сойдясь нелепо.
Плавили, помню, в ложках
Пакеты на медальоны,
Носились за бедной кошкой
И… просто скучали по дому.
Вот так и прошло наше лето
В сомнительно-пионерском
Лагере. Кстати, котлеты
Я очень любил там трескать.
КОМСОМОЛЬСКИЙ ЛАГЕРЬ
Ложились, я помню, не поздно, не рано.
Шумели, галдели, приёмник крутили
(голос Америки и… Ватикана…),
Или по струнам в гитару били.
Страшные сказки травили хрипло.
Пиковых дам вызывали тайно.
Хоть я и знал, что всё это – липа,
Но забывал. Странно.
Мерещились, снились огни и ды;мы,
Что чёрною ночью крутились над нами,
И головы,– даром, что это – дыни
Со свечкой внутри… Не стёрла память
Ночные кошмары, протяжные крики,
Валявшихся с кем-то блудливых дурнушек…
А утром в глазах – лимонные блики,
Дрожание света и взрывы «хлопушек».
Развод. На разводе обычные сцены:
Кто-то испортил воздух, кто-то
Пендель кому-то отвесил отменный,
Дав по-футбольному с разворота,
Или послал разводящего матом,–
Вожатого хряка по кличке – Заяц…
Ну что ж, это – мы, комсомольцы, ребята
Начала восьмидесятых.
Тяпкой махали за двадцать копеек.
В автобусе душном тряслись – коробке.
Но в город смотаться хватало денег,
Свернув с территории лагеря робко.
В Ростовской губернии было дело…
Миллерово – городишко-крошка, Где мы делили бильярд на неделе
И кушали пиво, совсем немножко.
Отрыв проходил и… весьма осторожно
Ставили, тру;сы, бобину «дипов»…
Пьяных вожатых мелькали рожи.
Танцы. Девчонки. Волосы дыбом.
Чёрным шатром – звездопадный космос.
Звёзд переливы. В разгаре – лето…
Бог ты мой, сколько цвело вопросов
И все оставались они без ответа.
Ездили, помню, в Ростов, салаги,
В белых рубашках, а сами – как черти,
Полные дутой, пустой отваги,
Не помышляющие о смерти.
…а в ресторане звучал Макаревич.
Соком томатным залив рубахи,
Мы танцевали, желая зрелищ,
Всех дискочей посылая на х…
Обсерватория. Звёздное небо.
В долгом молчании, рот раскрывши,
Мы про себя говорили: «Скорей бы!..»
Но не допрыгнуть – они нас выше…
Яркие фары. Трасса. Автобус.
Мягкие кресла. Сон неглубокий.
Вижу во сне я наш синенький глобус
В медленных пальцах спокойного Бога.
После труда – вечерами фильмы
Жёлтыми вспышками на экране…
В третьей палате вино в стакане
Предназначалось для девочки Иры.
Взрослые дети. Шумят, смеются…
Снова в какой-нибудь части света,
Как ручейки к океану сбегутся
И не заметят
лето.