Где дня сердцевина,
там тень в небольшом закутке
зажата, засвечена солнцем - мала до отчаянья,
и горстка чаинок,
в зелёном кружась кипятке,
спускается жертвой
на дно раскаленного чайника
над жёлтым холмом
длиннолицих узорчатых дынь -
не дым день-деньской -
соблазнения сладкое облако
манящим бельмом...
в заторможенность мелкой воды
вливается нервная ртуть возбужденного воздуха
горячему чаю -
горчить... и полна пиала,
а дынное тело мозаикой бежевой светится,
пирогой печали
протяжная долька легла
на плоское блюдо и ждёт...
как восточная пленница
***
Базар одет в цвета пустыни,
холмы далёкие видны,
на выбор - сахарные дыни
и неподъёмны, и длинны
гора душистая, не горка,
но замечаешь каждый штрих:
у всех узорчатые корки,
неповторим рисунок их
торговец добр - снижает цену,
в отменных дынях знает толк,
и тает, тает постепенно
гора песочная у ног
он угостит - ломоть сияет,
как месяц - жёлтый молодой,
и мёд - от края и до края
в уста твои течёт рекой