Не гонит ветер боль и крик по улицам,
В Аркадии влюблённых ждёт рассвет.
И старики от горя не сутулятся,
Не гаснет пламя поминальных свеч.
Улыбчив город, нет ещё опасности, –
Дух вольности в нём чайкою парит.
Приветствую я одесситов: «Здравствуйте!»
И весь для встреч душою я открыт.
Из прошлого – булыжной выйду улицей,
И Дерибасовской увижу блеск.
К домам старинным вновь каштаны тулятся.
Во взгляде – синь не потревоженных небес.
Вдали у маяка белеет парусник.
И проплывает юности мираж…
А время рвёт на части сердце яростно,
И чайкой раненой уходит на вираж…
Всей боли разве в слове передашь?
И «Куликово поле» – болью выжжено,
И похоронный слышится оркестр…
И потрясут вдруг пятна крови рыжие,
И втоптанный, в грязи, – нательный крест.
Дом профсоюзов злобою раздавленный
Предстанет, словно скорби саркофаг.
Но время, будто зверь затравленный,
Рвёт в клочья с чёрной свастикою флаг.