Вы не грустите обо мне,
Когда мои иссякнут строки.
Считайте сгинул на войне,
Как и сказали мне пророки.
Меня убил чужой солдат,
Возможно на меня похожий.
Он чей-то муж, и чей-то брат,
С такой же светлой кожей.
И он возможно не хотел,
Но был приказ, а знать обязан.
И вот уже я среди тел,
Бинтами зряшно перевязан.
Свинец мне клюнул под сосок,
Прошил навылет плоть кромсая.
А я понять уже не смог,
Что взял билет в ворота рая.
Ещё подумать не успел,
Чем я по жизни провинился,
За что лежу я бел, как мел,
И ангел мой ко мне явился.
Летит душа, всё застит свет,
Вокруг меня родные лица.
Постойте же, мне мало лет,
Про это знал и мой убийца.
Но всё-же выстрелил-висок,
Приник к земле её не чуя.
Удачно метил, под сосок,
Наверно внутренне ликуя.
Но мне то в общем всё-равно,
Не под обстрелом, не сутулюсь.
А вот ему ещё дано,
Схватить на вдохе свою пулю.
Скажите мне, а смысл где,
Коль оба мы в бою убиты.
Не важно даже в чьей стране,
Окоп последний нам отрытый.
А вам наказ, чтоб не грустить,
Когда мои иссякнуть строки.
Конечно мне бы жить, да жить,
Но-вот увы, все вышли сроки.