По канонам она некрасива на самом деле,
смотри на нее хоть анфас хоть в профиль,
но ее охотно берут в модели
и даже в кино, хоть она и не профи.
Она принимает все это как должное,
для признания вовсе не суетится;
хотя в элитные сферы бывает вхожа,
из себя не строит светскую львицу,
ведет себя ровно везде, и разницы нет:
в дворянском собрании или в обществе пьяни.
Ах, какой бы получился чудесный портрет,
если б создал его Амедео Мадильяни!
Мужчины, впадая в любовный раж,
часами пред ней не встают с колен...
Ей прическу подправить, нанести макияж,
и просто сразу Софи Лорен;
у нее такое удивительное лицо,
что может легко быть и юным и старым;
цвет щек ее не бывает пунцов —
он бледен фарфорово и под загаром.
У нее холодноватый отстраненный вид.
Она фотошопных снимков не размещает в журналах.
Она больше молчит, чем она говорит,
в том числе, кому принадлежала и не принадлежала.
Ее не трогают вокруг себя ни интриги, ни пересуд.
На нее глядя, Заболоцкого вспомнишь — о сути сосуда...
Может быть, она как раз такой некрасивый сосуд,
в котором таится огонь, что мерцает оттуда.