Овцы заблудшей возвращение с трепетом ждёт всё стадо.
Резцы времени кромсают материю, что ждёт услады.
Лики просящих - степи, высушенные ветренным зноем.
Клики косящих стебли питают тени стоном и воем.
Ноем укроются твари в стенах сакрального ковчега.
Моем мутные стекла глаз в ожидании судьбы чека.
Пузырьки Молочного Океана вмещают там миры.
Козырьки защищают очи, кости покрывают жиры.
Пиры проходят средь забвения и невежества чумы.
Дыры звучание занимает суетливые умы.
Наказ был дан свыше, и Единым вложен в природу вещей.
Сказ услышим не раз, как хранит заветную иглу Кощей.
Расшей животворными красками нетканые полотна.
Взашей гони табуны бешенных коней, погонщик потный.
Небрежный путник обронил вниз драгоценные россыпи.
Обережный круг защитит человеческие особи.
Посыпью светил украшу темноту уснувшего неба.
Поступью неотвратимой мы движемся к пропасти зева.
Колтуны на полотнище закручивают быстрый поток.
Колдуны ритуалами взращивают волшебный цветок.
Каток проходит резво по торчащим шипам и выступам.
Росток пробился ввысь к Свету, и крепость готова к приступу.
Подножье зовёт страждущих, обещая быть на вершине.
"Богу Божье, Кесарю Кесарево", - говорят старшины.
Аршины указывают направление света сторон.
Паршивы овцы - слепое стадо не видит стаи ворон.
Разве не каждый жаждущий желает достигнуть райских кущ?
Язве напитаться болью, заливаясь страданием гущ.
Пущ зелёных обитатель, срываю волшебные травы.
Жгуч меч правосудия, на посланцев не ищи управы.
Подол Царевны собрал соцветия и сплёл из них венок.
Атолл желаний, призывая, мерцает и звучит манок.
Пинок получит заснувший скиталец среди веков и кальп.
Щенок должен стать сторожем, пока судьбина не сняла скальп.
Творец раскрыл взор, ранее слепец, превозмогший образцы.
Ларец откроется ему, вдыхающему Жизнь в изразцы.
Живопись: Георгий Дмитриев