Избыточность самосознания
в известном роде наказание.
Никто не виноват мне, право.
Не жизнь, а над собой расправа.
Понятно, многих я обидел,
но толку мало угрызаться.
Однако, кое-что предвидел,
что лезло в сумрак простираться
и там приобретало формы,
дарящие почти надежду
и попирающие нормы,
застряв у сна и яви между.
Такой вот образ неуклюжий
сознанья вылез из-под спуда,
бесформенный, как горб верблюжий,
как в мойке грязная посуда.
Сам на себе, как гиря, висну,
балласт, что не даёт подняться.
То веселюсь, то злюсь, то кисну,
а по ночам вокзалы снятся.