Над небом, что черно как свет,
Расправляет крылья золотой механизм.
Он деливший пик мирозданья на нет,
Златоглавый орел поглощает объективизм.
Итальянская церковь ему не укор,
И осиные укусы ему ни почем,
И безбрежная бездна его тихий двор,
Кровавые слезы льются ручьём .
Его имя пророки знали давно,
Воля мертвых богов его сухожилия,
Уравнение жизни и смерти равно
Словосочетанию - семьдесят девятые крылья.
Аурум орланы махают крылом,
Учащенное сердце кровоточащей соли,
Он миротворец от бога, глашатая сном,
Делец от искусства, владыка горечи волн.
С каждым вздохом его шестеренок,
Аурум крыльев блистает в огне,
С ожиданием в сердце мяукнул котенок,
Отдается и он семьдевятой хуле.
Он бессмертный убийца, абсолютный хищник,
Конец начала и начало конца,
Защитник геноцида, концлагерный охотник,
Совдеповский царь, поглотитель солнца.
Дыхание возрождения и златый феникс
Сгорели в перфораторе крушение воли,
Охранная гидра, эсэсовский сфинкс,
Рваная рана с оттенком въевшейся соли.
Золотой орел расправляет крылья,
Он деливший пик мирозданья на нет,
Воля мертвых богов его сухожилья,
Над небом что черно как свет.