«И вот мне приснилось, что сердце мое не болит,
Оно — колокольчик фарфоровый в жёлтом Китае…»
(Н. Гумилев)
Китайский фонарик, оранжевый след —
не мог отряхнуть расставания тяжесть:
ложился, притянутый ветром к земле,
на мокрый песок опустевшего пляжа.
Он мне обещал безнадёжные сны
о том, как кружился в пространстве безбрежном,
о том, как исправил ущербность луны —
и с ним затерялись и радость, и нежность.
Качался фонарик, дрожала рука
и падала тень на печальные лица,
а пагоды елей скрывали закат,
и ветви качались, и плакали птицы...
Земля неподвижна, лютует зима.
Зря сердце болит и надеется втайне:
китайский фонарик непрочен и мал,
и так высоко, что уже не достанешь.