Печальное небо стояло над маленьким уездным городом, в котором жили мои давние знакомые, оба городские сумасшедшие, оба порядочные, адекватные люди, но с небольшой чудинкой. Один из них, назовём его Саймон-Юджин, поедал бы клубнику в саду, тогда как соседи его чистили прошлогодний снег, и время их подгоняло. А второму хоть в дождь, хоть в снег, всё бы идти да идти куда глаза глядят. Так они и живут под одним солнцем, омываемые всеми ветрами, как тени на стенах, как сны о высоком и светлом звуке, что с горечью носит в себе всякий, этот я, как далёкое бормотание за спиной, как поднятая ввысь газета, и летят, летят они дальше: вот и вся улица, а там река, а там ладья за ладьёй вся Русь без конца и начала, так они и живут. И один из них, назовём его человеком, живущим в дупле дерева, говорил: позволь мне остаться сейчас, если останусь сейчас - буду потом...
Потом было утро. Они искали друг друга. Шли по разным сторонам улицы Разина, и вышли к широкой реке: имя ей было Русь. Вся она украшена резными деревянными лодками и кораблями, деревянными церквами и дворцами, множество лодок и кораблей медленно плыли. Люди в них были счастливы и спокойны. И это всегда было рядом, в конце улицы.