***

                Шепчи стужа
                вихры метели
                гладь
                небо каждого дня
                в калейдоскопе ночи
                знать, чтобы не бояться
                так же, как насекомые
                забиваются в щель
                в щели сознания   
                уверенность в завтрашнем дне
                пурга накручивает спирали
                и остаётся только забыться
                всего лишь
                тем, кто может всего лишь быть
                провозглашая видимое действительное
                а у тех, кого прижало - есть шило
                и этот воздушный шар лопнет   
                не успев их надуть
                инфляция хватает за мешковатое плечо и ... 
                время придумали тогда
                когда перестали происходить события   
                ибо надувать друг друга -
                дело сугубо привычное
                и жажда сквозь снег -
                вполне приемлема
                ведь они всегда кидают камни вверх
                во имя низа
                такого животноводческого 
                одомашнить холодные звёзды
                сделать их тёплыми и уютными
                чтобы, развалясь в кресле невежества 
                протянуть к ним ноги холодными вечерами
                взгляды полутемны и...               
                они не принадлежат
                есть такое умолчание   
                о котором говорят непонятые
                примерно так,
                как не может быть родины
                у ретранслятора
                за исключением места сборки
                всё остальное - эгоизм
                что это за тайная способность -
                жажда жизни   
                неумеха в стёганной началами коже
                и я засыпаю на морозе
                и забавно было бы спросить -
                почему я?
                Вечер нагнетает краски
                неумолимое подступает
                после звездопада идёт снег
                глубина ночи недостаточна
                чтобы день мошенник
                не чавкал серым ртом снега
                сплёвывая торопящиеся фигуры
                в скрипящие улицы мороза
                малиновое закатное солнце
                нашёптывало всякое, но...
                всегда одно и то же - 
                неоновые сигнальщики боли
                пробежали белым холодком
                по закоулкам давно увядшего сада
                А выживший из ума садовник кричал:   
                "Больше лета, больше тепла!"   
                И снова шум поезда
                в ночном шёпоте тишины
                для имеющих что-нибудь
                помимо совсем ничего
                кроме антикварных снов 
                и адриатических взглядов
                всегда крайних
                ибо, чтобы видеть
                нужен последний, только и всего
                взгляд.