Перезревшим, тягучим молчанием полнится вечер,
но в остатке ни слова, ни смысла – одна немота.
Я отшельник, забывший звучание собственной речи.
Я Иона, теряющий разум во чреве кита.
Бормотание рыб, белокрылые сны пеликаньи,
немигающий взгляд, изучающий мир свысока...
Мой поросший ракушками дом шевелит плавниками
и лениво дрейфует в заливший полнеба закат.
И не вспомнить, не выловить голос, плывущий оттуда,
где кончается мир, где живая вода горяча.
Где у самого края бездонной свободы я буду
просыпаться в холодном поту и молчать, и молчать.