А в шестьдесят — настигло одиночество...
Не приговор, но в дом хоть не входи.
Не спит, не гасит свет, как полуночница
её глазами пристально глядит
и будто сожалеет о случившемся.
Мне так тоскливо, иногда до слёз
и нечего сказать. Стихи не пишутся.
Весь внутренний мирок наперекос.
Уставились часы зеленоглазые,
как два совёнка, выпучив нули.
Я говорю несвязанными фразами:
— Достали. Спать. И громко:
— Вон пошли.