В половине четвертого он сидел за рулем своей хонды, прислушиваясь то к работающему движку, то к своей головной боли.
Ради справедливости следует отметить, что голова продолжала трещать. Выруливая со стоянки, Илья начал подбирать слова, которые выскажет этому подгнившему подосиновику, которого лишь по недоразумению назвали Зиновием Львовичем.
Прошло почти три часа, почему лекарство не действует?
На Комсомольском проспекте его лихо подрезала – доктор едва успел крутануть руль вправо - красная «мазда», вызвав в голове настоящую автоматную очередь.
«Ну, Подосиновик! Ну, дождешься ты у меня! – плясало в больной голове Стерхова, когда он выбирал место возле телецентра, чтобы приткнуть свою хонду. - Уж я тебе шляпку-то покромсаю!»
Как ни странно, на Покровского он ничуть не злился. Это даже интересно – получить в челюсть от гинеколога. Все же хорошо, что он пошел на корпоратив с супругой, а не с любовницей. Резонанс был бы другим.
А так – ну, подрались два мужика. Один другому морду набил. Так ведь за дело же! По сути, Стерхов вчера унизил коллегу, предположив, что тот пошел в гинекологию исключительно из-за этого самого… Ну, вы понимаете.
Возможно, стоило извиниться. При удобном случае.
За стеклянными дверями он увидел уже знакомую улыбающуюся шатенку Евгению, с которой так неудачно вчера попытался пошутить в начале приема. Сегодня она также была в брючном костюме, только в бежевом.
- Надеюсь, креатив брызжет, Илья Николаевич? – задорно поинтересовалась она после дежурных приветствий. – И вы сегодня всех затмите? Или порвете?
- Меня самого вчера чуть не порвали, - пробурчала будущая телезвезда, рассматривая в подвернувшемся огромном зеркале, насколько заметен отек на челюсти после вчерашнего апперкота.
- Вы прекрасно выглядите, - заверила она доктора. – А легкая небрежность и брутальность образа лишний раз заведет женскую аудиторию. Это нам на руку.
- Ага, - кивнул «брутальный и небрежный образ», - а когда эта самая женская аудитория кинется в студию, вы отдадите меня им на растерзание?
- Вы не забыли, что это будет прямой эфир?
Стерхов не нашелся, что ответить.
Когда на него надевали микрофон, он почувствовал неприятные спазмы в животе. В глубине души зародилась шокирующая догадка, но он тотчас прогнал ее от себя: «Чур не меня!»
Оказавшись за небольшим столиком перед двумя камерами, он снова ощутил дискомфорт в кишечнике, но куда более резкий, нежели пару минут назад. В свете софитов метрах в четырех от себя он с трудом различил сидящих полукругом молодых людей – парней и девушек. Девушек, надо признать, было значительно больше.
«Не может быть! – шептал он себе мысленно, пытаясь успокоить свой взбунтовавшийся живот. – Ты не мог их перепутать! Не мог! Это невозможно!»
Участники прямого эфира тем временем уселись на свои места. Илья был настолько поглощен сугубо внутренними проблемами, что прозевал начало, музыкальную заставку, отсчет времени. В другой раз непременно бы обратил внимание, но… не сейчас. Сейчас его кишечник буквально вставал на дыбы. Но как?! Как такое могло произойти?!
Евгения обезоруживающе улыбнулась в камеру.
- Друзья! Приветствую вас! В эфире первый выпуск рефлекси-шоу «Доктор, вы не шутите?» Мы собрались, чтобы откровенно поговорить о том, о чем обычно молчат доктора… Или отшучиваются… Так что же стоит за этими дежурными шутками. За этими улыбками… Например…
Внутренний голос, буквально перекрикивая голос ведущей, твердил доктору прямым текстом: «Если не хочешь обделаться в прямом эфире, беги прочь, ищи туалет, сейчас не до шуток! Ты выпил сильнейшее слабительное, и рискуешь не по-детски!»
- У нас в студии молодой доктор, участковый терапевт городской поликлиники… Стерхов Илья Николаевич… Он творит чудеса, к нему обращаются в тех случаях, когда другие врачи не могут помочь, но бывают ситуации, когда и он бессилен…
«Мне бы кто сейчас помог! – подумал доктор, беззаботно улыбаясь в камеру. – Тогда бы я точно в долгу не остался. Можно начинать обратный отсчет – сколько еще терпения… у меня хватит, чтобы держать все внутри… Десять… девять… восемь…»
Самым необъяснимым было то, что Илья не чувствовал головной боли. Она улетучилась. Отчего-то вспомнился анекдот, когда врача в течение короткого времени замещал неуч и лечил всех, кто к нему ни обращался, пургеном. Аргументы впоследствии были железобетонные: «Этот, с артритом, ходить не мог – теперь бегает. Этот, с бронхитом, кашлял, теперь не кашляет – боится…»
Так и у доктора. В преддверии куда более серьезной проблемы головная боль «испарилась» как ничего не значащая.