Майе Городецкой
Полюбил я колес зачарованный стук
бег худышек-осин в заоконном снегу,
землю милостью божьей кормил я из рук,
запаленную силу поил на бегу.
А когда приникали равнины к окну,
видел ширь ослепительно белых озер
мнилось, хлеб в эту спящую соль окуну
чтобы благословить ее светлый простор.
Сторона избяная таилась, стыдясь,
но из жалости темной и нищей зимы,
небо ткало и ткало священную вязь
узорочье сплетало из света и тьмы.
И наполнил, расправил меня будто мех,
жаркий выдох единственной встречи земной.
И лесной колокольчик, твой голос и смех,
с той поры и поныне звенит надо мной.