Источники "Давным-давно"/"Гусарской баллады"
Далее следуют две дневниковые заметки января 2012 г., ранее выложенные в ЖЖ и на Вордпрессе. Поскольку тема их может вызвать законное раздражение, нужно объяснить, почему они появились.
Когда-то мне попалось на глаза то самое утверждение Эльдара Александровича Рязанова, что в отношении знаменитой пьесы "Давным-давно", возможно, существует проблема авторства. Я увлеклась и позволила себе сделать выкладки насчет аналогий между "Давным-давно" и несколькими другими известными литературными произведениями - пользуясь свободой автора дневника (но стремясь действовать добросовестно) и желая поупражнять внимание.
Но мне известно, как, наверное, и вам, что проблема авторства любых произведений - насколько увлекательна, настолько же и тяжела, не в последнюю очередь - в моральном отношении. Поэтому лучше всего эти выкладки рассматривать как установление более широкого контекста для любимой пьесы.
На всякий случай, цитата из Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г. - дабы не оставалась без внимания юридическая сторона вопроса:
Cт. 15 (1) "Для того, чтобы автор охраняемых настоящей Конвенцией литературных и художественных произведений рассматривался, при отсутствии доказательства противоположного, как таковой и в соответствии с этим допускался в странах Союза к возбуждению судебного преследования против контрафакторов, достаточно, если имя автора будет обозначено на произведении обычным образом. Настоящий пункт применяется, даже если это имя является псевдонимом, когда псевдоним, принятый автором, не оставляет сомнений в его личности" (C).
Упомянутый Союз - Союз для охраны прав авторов на их литературные и художественные произведения. Его образуют страны, к которым применяется настоящая Конвенция (ст. 1. Конвенции).
Заметки:
1. Шура-кавалерист и Устя-партизанка
В первой части повести Льва Кассиля "Великое противостояние", как то должны помнить ее поклонники, речь идет о съемках фильма о 1812 годе, "Мужик сердитый". В одном из эпизодов фильма, 13-летняя девочка Устя, которая воюет в партизанском отряде под началом Дениса Давыдова, идет на разведку.
"Лихое дело замыслила я. Накануне мы захватили вместе с отставшим отрядом маленького барабанщика. Мальчишка как раз мне под рост. И вот решено - я отправлюсь в расположение французов в мундире барабанщика, разгляжу все, что надо, а если поймают, что ж - скажу, что отстал от отряда. Сумка и номер при мне".
Под видом барабанщика Мишеля Устя добирается к французскому обозу, ее там принимают, она слушает разговоры. Появляется человек, который может узнать ее, но все обходится. Устя возвращается к своим. Обоз захвачен.
Не правда ли, все это очень похоже на линию "Шура Азарова - Винценто Сальгари"?
Ну а теперь, если кто желает побыть детективом, то для него есть работа. Наличию "похожих эпизодов" в "Великом противостоянии" и в пьесе "Давным-давно" могут быть предложены разные объяснения.
Самое простое - это что этот эпизод попал в "Давным-давно" из "Великого противостояния", но в пьесе получил развитие. Первая часть "Великого противостояния" (т.е, законченная повесть с таким названием, лишь позднее дописанная и потому ставшая первой частью "Моя Устя") вышла в журнале "Пионер" в 1940 г. и отдельной книгой в апреле 1941 г. Работу над пьесой "Давным-давно" А.Гладков в своей статье о ней датирует серединой сентября 1940 г. - февралем 1941 г.
В отношении "Давным-давно", как интересующимся известно, поднят вопрос авторства. С вопросом этим связана датировка написания (если автор - не драматург Гладков, то, возможно, пьеса написана раньше 1940 года).
Если указанный эпизод с разведкой в пьесе действительно вдохновлен повестью, то, значит, подводного камня, по крайней мере, в отношении датировки нет. Пьеса "Давным-давно", действительно, написана не раньше 1940 года, не раньше выхода первой части "Великого противостояния".
Еще одно совпадение. Согласно википедийной статье брат Александра Гладкова был арестован в 1937 году. Тогда же был арестован Иосиф Кассиль. О значении этого совпадения судить не берусь, так как трагическая судьба брата Льва Кассиля известна (погиб в 1938-м году, семья узнала о его смерти в 1943-м), а о судьбе брата Александра Гладкова я сведений не нашла. (Но это ведь не значит, что их нет вообще).
2. "Есть в "Вертере" такие полглавы"... Источники "Давным-давно"/"Гусарской баллады"
Решила собрать в один пост свои соображения об источниках разных элементов сюжета пьесы "Давным-давно" и сценария фильма "Гусарская баллада". Некоторые, правда, не столько источники в прямом смысле, сколько литературные параллели.
1. Из истории Надежды Дуровой, что бы не говорилось, - сам факт участия "женщины в мундире" в войне 1812 г. Плюс еще, наверное, эпизод "узнана, но получила разрешение власти продолжать". Только в пьесе вместо Александра I - Кутузов.
2. Линия "Шура - поручик Ржевский" - из оперы-водевиля Грибоедова и Вяземского "Кто брат, кто сестра или Обман за обманом", 1824 г. Ближайший, скорее всего, непосредственный источник.
(Сюжет: на почтовом дворе пана Чижевского одновременно оказываются братья Рославлевы. Старший, раскаявшийся волокита, закономерно превратившийся в женоненавистника, спешит из Варшавы в Петербург, дабы отговорить младшего брата от чудовищно глупого шага - женитьбы. Младший Рославлев, гусарский офицер, женившись на очаровательной польке Юлии, едет с женой к брату навстречу. Молодожены вместе с содержателем почтового двора и его дочками вступают в заговор и устраивают старшему Рославлеву розыгрыш, дабы он переменил свое мнение о женщинах на прошлое и без ссоры принял брата с женой в свои братские объятия. Юлия, не объявляя старшему Рославлеву, кто она такая на самом деле, предстает перед ним поочередно то в женском наряде, то в мужском. В мужском обличье она называет себя гусаром, который якобы приходится ей братом и служит вместе с младшим Рославлевым. "Брат" всячески расхваливает "сестру", затем появляется и она сама, демонстрируя одни совершенства внешности, ума и сердца. Старший Рославлев, до того убедивший себя, что женщины - существа, его недостойные, но достаточно опытный по женской части, чтобы оценить Юлию, падает перед ней на колени, изъявляя страсть...и тут обман раскрывается. Старший брат должен смириться с браком младшего. Финальная песня, танцы.
Большой бабник и орел-мужчина знакомится и беседует попеременно то с братом-юношей, то с сестрой-барышней, не подозревая, что перед ним один и тот же человек - девица, которая в конце концов покорит его сердце... Вам это ничего не напоминает?)
3. Из "Горя от ума" взяты некоторые имена персонажей (Зизи и Мими, фамилия Горич).
4. Граф Нурин-Нулин - понятно, чей родственник. При этом его беседа на балу с Шуриными кузинами не только перекликается с беседой графа Нулина и Натальи Павловны о парижских радостях: "Как тальи носят? - Очень низко" и т.д., но и точно воспроизводит ситуацию французика из Бордо и из монолога Чацкого "В той комнате незначащая встреча...": Нурин думал, что после Парижа он всем будет здесь чужой, но был с восторгом принят...княжнами.
5. Шура рассказывает Ржевскому придуманный сон (в фильм не попало). Он начинается как сон Софьи из "Горя от ума" ("на лугу цветочки", при этом одновременно на деревьях почки) и оканчивается как сон Татьяны из "Евгения Онегина": переправа через ручей и медведь, причем то и другое - символы замужества. (См. комментарий Ю.М.Лотмана к "Евгению Онегину").
6. Треугольник "Шура-Луиза Жермон-Ржевский" - "увлечение героя другой дамой и ревность героини, переодетой в мужское платье и не могущей выдать себя" - вот это, наверное, из "Двенадцатой ночи" (Виола-Оливия-герцог Орсино). Также сравним: Жермон дарит цветы "Азарову", Ржевский ревнует. Графиня Оливия увлеклась "Цезарио", Орсино ревнует. Когда он узнает о венчании, угрожает своему сопернику: "Я заколю тебя, мой агнец хрупкий..." Точно так же возникает опасность для жизни Шуры: они со Ржевским собираются стреляться. Точно так же конфликт разрешается при участии четвертого персонажа: Оливия стала женой Себастьяна, Жермон любит Пелымова.
7. Образ Луизы Жермон, возможно, вдохновлен творчеством Мериме и "Сирано де Бержераком" Ростана (Роксана среди гасконских гвардейцев).
8. Ежели Вильгельм Иванович ко мне пришел, так он и сел. :-) Еще одной литературной родственницей Шуры может почесться, конечно же, Розалинда из "Как вам это понравится", а еще другой - Джулия из "Двух веронцев", еще третьей - Порция из "Венецианского купца"... Все - девушки, переодетые юношами, находчивые и остроумные. А сцена на балу, когда одетая корнетом Шура в глаза Ржевскому говорит ему гадости о нем же от третьего лица (там, где "изо всех знакомых лиц не видела она, пардон, противней рыла"), отдаленно напоминает сцену из "Много шуму из ничего": Бенедикт и Беатриче вместе на балу, оба в масках (а не только девушка), оба узнали друг друга (и притворяются, что нет), и Беатриче дразнит замаскированного Бенедикта ("Принцев шут!")
9. Эпизод с разведкой Шуры - скорее всего из первой части повести Льва Кассиля "Великое противостояние", впервые изданной в 1940 году. Если это так - а я думаю, что это так - пьеса "Питомцы славы"/"Давно-давно", действительно, не написана раньше 1940 г., кто бы ни был ее автором. Или же можно сказать так: "Великое противостояние" и "Давным-давно" имеют отношение друг к другу.
Если же будет доказано, что сначала была пьеса "Давным-давно", а потом - "Великое противостояние" со сценарием "Мужика сердитого", тогда, возможно, эпизод с разведкой Шуры взят из биографии партизана Фигнера, который хорошо известен подобными вылазками. Его племянник пишет: "Умение в совершенстве владеть французским языком составляло также его отличительное качество; находясь часто в обществе французов, переодетый в их мундир, он отвлекал всякое сомнение в чуждой им национальности своей".
Я. правда, не знаю и не берусь предполагать с уверенностью, как может быть доказано, что сначала было - "Давным-давно", а потом - "Противостояние" , (и, значит, Лев Кассиль знал от кого-то сюжет "Давным-давно" еще раньше, чем она стала широко известна, и, достаточно переработав, отчасти использовал его в своем произведении по каким-то своим мотивам - может быть, в память о погибшем авторе). Но, по-моему, знать французский язык на таком высоком уровне более естественно для Шуры Азаровой, чем для маленькой крепостной актрисы, пусть даже ее обучали французскому специально для барского театра. Эпизод, когда героиня упрашивает позволить ей воевать, есть и в "Давным-давно" (Шура и Кутузов) и в "Противостоянии" (Устя и Денис Давыдов). Но автору "Давным-давно" его нарочно придумывать почти не надо было, так как нечто подобное, действительно, было в биографии Надежды Дуровой.
Это может быть аргументами в пользу того, что сначала была, все-таки, пьеса "Давным-давно". Но все это - на уровне моих догадок. Легче всего заключить, что из двух произведений раньше было "Великое противостояние".
В сценарии фильма "Мужик сердитый", который снимают в "Противостоянии", также использован сюжет Грибоедова - только другого произведения, ненаписанного. У Грибоедова был замысел вещи о 1812 годе, где крепостной, участвовавший в войне и показавший себя героем, после войны возвращался к хозяину и в конце концов погибал. Рассказывая об Усте Бирюковой, Лев Кассиль также обращается к судьбе другой женщины, участвовавшей в войне 1812 г. - крестьянки Василисы Кожиной. По преданию, Василиса стала партизанкой после того, как французы убили ее мужа. Точно так же и Устя Бирюкова хочет воевать, чтобы мстить за своего друга Степана.
10. Вспомнила кстати еще одно литературное произведение из ХХ века. Шура Азарова, как известно, не боится драться на войне, не боится дуэли, но ужасно боится мышей. Мне в этой связи приходит на ум одна цитата: "Девочки ее возраста не страшатся явной опасности. Они не испугаются направленного на них пистолетного дула, но зато им будет страшно остаться в темной комнате". Сказано это - вы тоже вспомнили - о Суок. Юрий Олеша, "Три толстяка", сказка написана в 1924 г., впервые опубликована в 1928 г. Может быть, Шура "появилась на свет под влиянием" еще и Суок, и "страх темной комнаты" преобразился в "страх мышей"? (Принимаем во внимание, что Суок по возрасту моложе Шуры Азаровой. Можно также обратить внимание на то, что и "Великое противостояние", и "Три толстяка" по жанру - детская литература).
Александр Гладков дружил с Юрием Олешей и оставил о нем воспоминания. Олеша написал рецензию на одну из постановок "Давным-давно" в конце войны, но познакомились они с Гладковым лично уже после войны. "Моя пьеса Ю. К. нравилась, и однажды он сравнил ее с «Орленком», своей любимейшей пьесой. Он мне говорил: «Александр, ты поставил в русской литературе рекорд: ты написал гениальный патриотический фарс. Да еще в стихах! Фарс в стихах! Это чего-нибудь стоит! Я хочу сейчас за тебя выпить...» И мы несколько раз пили с ним за меня и за «патриотический фарс». Странно: он забыл, что писал рецензию, но хорошо помнил пьесу и спектакль." (А.Гладков "Попутные записи").
Еще что связывает "Давным-давно" и "Трех толстяков" - мотив куклы, которая должна заменить живую девочку (или девушку). Кукла наследника Тутти должна заменить рядом с ним его сестру-близнеца, которую продали цирку. Расставаясь со Светланой, Шура говорит ей: "Живи моей судьбой". Предполагается при этом, что жизнь куклы будет лишена тревог, которые выпадут на долю девочки, судьба куклы должна быть "благополучнее". Но в действительности и в "Давным-давно", и в "Трех толстяках" кукла в конце концов погибнет, а девушка, рисковавшая жизнью, выживет.
11. Песня Лепелетье "Жил-был Анри Четвертый" - пародия на французский "Marche Henri IV," который у Пушкина в "Метели" назван "завоеванной песней". В нем поется, что у Анри Четвертого - три таланта: пить (boire), драться (battre, в частности - драться на кулаках), и покорять женщин (etre un vert galant). В песне Лепелетье на каждый талант, соответственно по одному куплету: "Любил вино до черта...", "Войну любил он страшно..." (с отдельным упоминанием рукопашного боя) и "Еще любил он женщин И знал у них успех..."
Затем в песне Лепелетье следует куплет:
"Султан носил свой гордо,
Но хвастался, как паж...
Так жил Анри Четвeртый,
Король весeлый наш..."
Сразу вспоминается "mon panache", "мой рыцарский султан" - в финале "Сирано де Бержерака": его он покажет Богу чистым и незапятнанным. Еще раньше в четвертом акте (гасконские гвардейцы под Аррасом) Сирано упрекает де Гиша за то, что тот отказался от своего белого шарфа, со ссылкой на авторитет все того же Анри Четвертого:
"Я вам скажу, что Генрих, наш король.
Не согласился бы, спасаясь и от смерти,
Покинуть белый свой султан, поверьте!"
(перевод Т.Л. Щепкиной-Куперник).
Кстати, "ле пелетье" ("le pelletier", читать надо "лё пелётье") по-французски - "скорняк, меховщик".
12. Продолжая аналогию с "де Бержераком". Деморализованные французы в доме Азаровых - гасконцы, и притом скучающие по родине. Из-за того создается впечатление "разоблачения" в этой сцене гасконцев, голодающих под Аррасом в четвертом акте "Сирано де Бержерака". Сирано борется с голодом, читая "Илиаду". У Азаровых французы жгут вместо дров французские книги - символ того, что их великая нация сама себя уничтожает. Далее диалог Жермон с Дюсьером по теме напоминает диалог Роксаны с герцогом де Граммоном, бывшим графом де Гишем из последнего, пятого акта "Сирано де Бержерака". (Карьерист, не нашедший счастья в своем возывшении к власти, беседует с женщиной, которую любил, которой причинил горе, ищет ее прощения...)
А.Гладков в своей статье об истории создания "Давным-давно" пишет: « ...Я заимствовал только общие линии судеб и подробности быта и нравов, а все характеры выдумал. То есть сделал именно то, что сделал и Ростан в "Сирано". Чем "Сирано" сильнее "Орленка"? Свободой вымысла и смелостью красок. Об этом мы говорили с умной старухой Т. Л. Щепкиной-Куперник, подарившей мне свои переводы Ростана с лестной надписью, где я назван "российским Ростаном". Это было в начале зимы 1942 года, в пустой, холодной и темной военной Москве..." О диалоге Жермон и Дюсьера А.Гладков пишет: "Линия взаимоотношений Дюсьера и Жермон взята мною из биографии Стендаля, который, придя в Москву с армией Наполеона, встретил свою возлюбленную, французскую актрису, когда-то оставившую его".
У меня при чтении "Давным-давно" такое чувство, что ее автор, А.Гладков или не он, находился в состоянии творческого соперничества и полемики с Ростаном, причем именно с "Сирано", и одной из его целей было таким способом вздуть то явление, которое теперь иногда называют "мужским шовинизмом". Я же скорее назову его некоторой предубежденностью либо близорукостью. Уж слишком громко бравый Ржевский кроет жеманниц! А между тем и Шура, и Луиза производят впечатление более сильных характеров, чем большинство мужчин в пьесе, включая, кстати, и самого Ржевского. (Но, как настоящим дамам без настоящих мужчин невозможно, - исключая, например, все того же несчастного испанца. Однако и его Шура берет в плен).
Не говоря о том, что решительно все, видевшие Шуру только в мужском наряде, в том числе и Луиза Жермон, сама женщина и актриса, не смогли отличить "девочку от мальчика", если им прямо не признаться и не предъявлять половые признаки. Самым наблюдательным оказался нехороший Нурин, но он на балу видел Шуру в женском наряде.
(Для сравнения: в былине "Ставр Годинович" (по ней снят мультфильм "Василиса Микулична") истинный пол переодетой Василисы угадывает племянница князя Владимира по разным деталям: например, по привычке сидеть, держа вместе колени).
13. Шура отдает Винценто свой полушубок. Ее денщик Иван недоволен. Впоследствии Винценто спасает Шуре жизнь. Сравним с "Капитанской дочкой": Гринев отдает заячий тулупчик Пугачеву. Савельич недоволен. Впоследствии Пугачев спасет Гриневу жизнь. (Точнее, Гринева спасает Савельич, упав в ноги Пугачеву - именно Савельича первым узнал Пугачев).
14. К тому, что Ржевский спасает Шуру - может быть, действительно, имеет отношение "Война и мир" (княжна Марья и Николай Ростов).
15. Может быть, характер Шуры Азаровой в пьесе вдохновлен, хоть отчасти, Наташей Ростовой: "Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо!" - говорит Наташа Пьеру, остающемуся в Москве перед вступлением Наполеона. "Вот так графиня молодая — чистое дело марш — другой такой не видывал (...) День отъездила, хоть мужчине в пору, и как ни в чем не бывало!" - говорит о Наташе дядюшка.
16. Ну и мотив "спящей Светланы" - из Жуковского: "О, не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана..."
P.S. Еще одну Шурину кузину зовут Полина - скорее всего, на самом деле она Прасковья ("Звала Полиною Прасковью...") Поручика Ржевского зовут Дмитрий - таким образом, он оказывается тезкой папы Татьяны и Ольги Лариных. А мне нравится: "Смиренный грешник Дмитрий Ржевский C душой отнюдь не геттингенской..." Не бригадир, правда. Но племянник бригадира! ("Мой дядя...")