(быль)
Помню я голубей – так ходили смешно,
ворковали, танцуя друг с другом –
я глядела тогда из квартиры в окно, –
с первым взрывом спасались в испуге.
Мы же свыклись, – сегодня четырнадцать дней
как в подвал всех соседей загнали.
Выходить не дают – плакать лучше не смей! –
непослушных ногами пинали.
И еды никакой, хочешь пить – лужа в дождь
или ржавая из батареи…
Мама где-то нашла мне здесь пару калош,
в них ночами теперь ноги грею.
Сверху – взрывы, стрельба, но бояться нет сил,
представляю, что гром слышу с неба…
Маму часто солдат вверх за косу тащил.
Возвращалась с буханкою хлеба.
Восемь лет в Краматорске жила, а сейчас
украинцы прохожих стреляют.
Вот осколком вчера маме выбило глаз,
молча выла, как дева святая.
А сегодня воды попросила попить,
но ни капли нигде не осталось…
-«Мама, жди, принесу, ты обязана жить!
Я найду хоть глоточек, хоть малость!»
И помчалась наверх, и, не зная куда,
побежала в проулок вприглядку…
Вдруг мне стало тепло,
и исчезла беда,
и во рту стало влажно и сладко…
О конфете мечтала четырнадцать дней –
напишите мне это на камне.
Получила… свободнее стало… светлей...
Это снайпер фашистский прислал мне...
01.08.2022