Знаешь, Господи, что я хочу, когда жизни окончится день?
Ты одень меня в злато-парчу, – пусть весёлою будет и тень.
По ступеням – совсем не крутой – тайной лесенки тихо войду,
пред Твоею Святой Красотой я склонюсь и у всех на виду
расскажу, как жилось-не-жилось в ожидании вечного дня,
как скучалось и пелось поврозь с тем, кто помнит и любит меня.
Всех друзей и родных обниму, расцелую, – так долго я шла
к вам, любимые, и к моему Свету Светов сквозь тернии зла.
Раны бедной души заживут исцелением взгляда Любви.
Хорошо, хорошо у вас тут! Не смотрите на слёзы мои, –
я от радости плачу. Ждала этой встречи (так люди не ждут).
Занавешенные зеркала – как на рану наложенный жгут.
Долго, скоро ли, Бог весть. Иду по земле – как по Небу – легко –
как по тонкому-тонкому льду сквозь кипящее в пар молоко –
утра росного белый туман, растворённый надеждою снов.
Горе-горюшко нам от ума – никому не скажи добрых слов.
Знаешь, Господи, что я хочу. А что хочешь Ты, можно мне знать?
Чего стоит, скажи, заплачу. Ах, о чём я… Твоею – казна.
Так нелепо – просить и просить, умолять и… Зачем Тебе я?
Ты – велик, невозможно красив, а я – что? – уголёк бытия.
Нарисуй мною эти цветы после ливневых гроз на краю
моей маленькой странной мечты знать наверное волю Твою.