ГДЕ ТЫ БЫЛ, МОИСЕЙ?
1
До сих пор так и остается тайной происхождение древних пруссов и предков русских – кривичей. В свое время кривичи стали русскими в великой стране Россия, а древние пруссы – немцами в Германии. Но можно сказать, что корни у них и одинаковые, и вместе с тем очень разнообразные – ведь пока они бродили по нескончаемым дорогам древнего мира, перемешались между собою с таким невероятным многообразием, что его и рассмотреть сегодня невозможно. Тем более, что множество племен исчезло безвозвратно. Но одно качество они оставили при себе – это внешность. Они высоки ростом, белокуры, голубоглазы и красивы. Даже нашествие гуннов, победивших и расселившихся на столетия в Европе со своими традициями и своеобразной внешностью, не сломило этих великанов и не погубило их красоту. В чем же была их сила, которая выстояла и победила силу узкоглазых и смуглых кочевников? Может быть, это были хлеб, мёд, квас и … баня? Как бы сейчас сказали: национальное питание и гигиена спасли славянские племена от ассимиляции с азиатами. Даже в таких местах, которые гуннов при строительстве их империи не интересовали, хотя они туда и заходили – к примеру, на янтарный берег Балтийского моря. Это было в 5 веке нашей эры, когда там жили добытчики янтаря эстии, но не только они.
Как свидетельствуют документы, еще в 51—63 годах на Янтарном берегу Балтики появились римские легионеры. Легионы играли огромную роль в деле романизации варварского населения. Будучи размещёнными на границах империи, они привлекали к себе торговцев из центра и таким образом происходил культурный обмен между римским миром и варварским.
Древний Рим – это была универсальная высокоорганизованная рабовладельческая империя с единой политической системой и проторегулярной армией. Так как он был рабовладельческой империей, то в первую очередь его интересовали густонаселенные регионы с целью захвата рабов в ходе военных походов. Надолго Рим оставался только в тех местах, где можно было что-то взять, где были ценные ресурсы или пригодные для сельского хозяйства территории, а также где проходили наиважнейшие торговые пути.
Война с Карфагеном и североафриканскими народами велась за контроль морских торговых путей. Война с греческими государствами велась по тем же причинам. В Испанию римляне ходили за рабами и металлами. В Галлию - также ради захвата новых земель для римской колонизации. Завоевание Британии главным образом происходило из-за богатых залежей олова и меди на островах, причем за столетия своего пребывания римляне умудрились выкачать с островов почти весь металл поверхностного залегания.
Египет захватывали из-за сельскохозяйственных территорий, и он стал житницей Римской империи. Египетские золотые прииски на юге долины Нила и торговые пути с востоком, в том числе с Индией и Китаем, также после завоевания принадлежали ей. О колонизации и романизации германских земель речи не шло: тогда это были земли очень бедные и скудные, на большей части этой территории лежали непроходимые леса, заниматься там сельским хозяйством именно с римским размахом было невозможно. Даже если бы римляне срубили леса, загнав туда десятки тысяч рабов, из-за климата Германия не смогла бы стать эффективным аграрным регионом при тогдашней агрокультуре. Абсолютно не выгодное вложение сил и ресурсов, когда у тебя есть житницы империи вроде Испании, Италии, Сицилии, Африки (современный Тунис) и Египта. Однако на янтарном балтийском побережье римские легионеры не только задержались, но и прижились. И не богатый ли «солнечный» промысел и очень успешная торговля породили идею создания в этих местах «Второго Рима» - языческого? Возникла она в то время, когда Римская империя пала, а причиной тому стала перемена веры - христианство. В работе Тацита «Германия» (первый-второй век нашей эры) есть знаменательная фраза, в которой он приводит одно слово из языка эстиев: «...единственные из всех собирают янтарь, который сами... называют глезом (glaesum)». Показательно, что в романских языках есть слово glacies («лед»), в германских - Glas («стекло»). В кельтских термин glass означает разные цвета: зеленый, голубой, белый. А в славянских «глаз» имеет значение «шарик», «голыш», «кругляш». Римляне называли ископаемую смолу «сукцин», считая, что это окаменевший сок растений (от греческого «сукус» - «сок»). Другое его название - «линкуриум» - переводится как «рысья моча», ибо янтарь также считался окаменевшими испражнениями именно этого хищного зверя. Римляне прекрасно знали, что янтарь выносится на берег во время прилива. Поэтому продавцы янтаря получили от них название aestii (от слова aestus - «прилив») за свой янтарный промысел. То есть, своим названием это племя обязано римлянам.
Интересные сведения мы получаем уже в 16 веке от польского историка и географа эпохи Ренессанса Матвея Меховского во второй книге «Трактата о двух Сарматиях, азиатской и европейской, и о находящемся в них» (1517 года): «Этот четвероязычный народ (имеются в виду литовцы, поскольку о кимврах и кривичах речи в исторических хрониках того времени не шло) во времена идолопоклонства имел одного великого жреца, которого звали Криве. Жил он в городе Ромове (Romouae), названном так по имени Рима, так как этот народ гордится своим происхождением из Италии, и действительно в его языке есть некоторые италийские слова. Об этом Криве и городе Ромове можно прочесть в легенде о святом епископе и мученике Адальберте».
Но это замечание может свидетельствовать не о происхождении целого племени эстиев из Рима, а о присутствии среди них римских легионеров, которые явились сюда в первом веке н.э. , нашли здесь янтарный промысел и стали успешно налаживать его добычу и торговлю с Римом, где этот камень вызывал восторг и очень высоко оплачивался.
И вот уже следующая информация об эстиях и янтаре – из речи помощника готских королей Теодориха и Витигеса в 573 году Кассиодора во время посольства эстиев в Италию: «... Мы сообщаем вам, что янтарь был принят с благодарностью... Ваши люди подробно доложили, как эта легчайшая субстанция приносится к вам морскими волнами, падающими на ваши берега. Но они также заявили, что вы не имеете представления о происхождении этого камня, который вы на вашей родине получаете прежде всех других людей. Мы знаем из сочинения некоего Корнелия (Тацита –Т.Щ.), что на расположенных далеко в Океане островах из деревьев вытекает сок — отсюда и название «sucinum» — и постепенно застывает на жарком солнце. Таким образом, получается текучий металл, прозрачная мягкость, то краснеющая цветом шафрана, то наливающаяся огненной яркостью, чтобы затем, когда она будет смыта в сопредельное море, очистившись в сменяющих друг друга волнах, оказаться выброшенной на ваши берега. Мы сочли необходимым проинформировать вас об этом, чтобы вы не предполагали, что у нас отсутствуют знания о том, что вы считаете своим секретом...» (VI. Variae V, 2, 2-3.)
2
Но кто же были в это время в Италии – эстии или пруссы? И в каком городе - столице лангобардов Павии или в городе, которым еще управляла Византия, в Ровенне? Ни там, и ни там. Посланники древних пруссов встречались с Кассиодором в основанном им монастыре в его удаленном знаменитом имении Виварий, где он основал библиотеку и христианскую школу богословия. Судя по тому, что к 573 году Видевут уже более 70 лет правил на Янтарном берегу Балтийского моря, эстии не могли иметь никаких высоких полномочий при европейских правящих домах. И только ли о секретах янтаря говорил в своей выспренной речи искушенный в высокой политике семидесятилетний Кассиодор, а не намекал на то, что в Италии хорошо осведомлены о новом языческом государстве, приславшем своих послов в христианский Западный Рим?
На самом деле, эта речь могла быть проявлением беспокойства. И не удивительно. Стоит лишь посмотреть, какие события происходили в данное время в Италии. Здесь уже пять лет правили лангобарды, создавшие на этих землях свое Лангобардское королевство. Это были не только земляки кимвров с юга Скандинавии, но участники и соучастники их сражений в Галлии. По преданиям, они мигрировали на юг, в низовья Эльбы, где жили в соседстве с другими многочисленными древнегерманскими племенами и вступали в военные конфликты с римлянами на рубежах их империи. Затем свидетельства о лангобардах исчезают на несколько веков, пока они снова не начинают мигрировать на юг, теперь в ходе великого переселения народов. Вторгнувшись в Италию в 568 году, лангобарды захватили весь полуостров и создали там Лангобардское королевство, состоявшее из нескольких княжеств или герцогств. Как и большая часть государств, созданных варварами на обломках Западной Римской империи, государства лангобардов оказались недолговечны. В 774 году королевство было завоевано франкским королем Карлом Великим и включено в состав Франкской империи.
Согласно «Происхождению народа лангобардов», до миграции лангобарды, как и их соседи, поклонялись древнегерманским языческим богам. По изложенной в этом источнике легенде, перед битвой вандалы молились Одину, а винилы (лангобарды) — его жене Фрейе, и та подсказала, как получить победу над вандалами. При этом из текста следует общность пантеона вандалов и винилов.
В главе 40 своей книги «Германия» римский историк Тацит, обсуждая свевские племена Германии, пишет, что лангобарды поклонялись богине плодородия Нерте, которую иногда отождествляют со скандинавской богиней Фрейей (либо ее отцом Ньёрдом). Святой Барбат из Беневенто (VII век) описывал ряд языческих ритуалов и традиций лангобардов, разрешенных герцогом Ромуальдом, сыном короля Гримоальда: лангобарды, в частности, поклонялись золотой гадюке и падали перед ней ниц; они также воздавали почести дереву, на которое вешали шкуру дикого зверя, а завершались все эти церемонии публичными играми, причем шкура служила мишенью, в которую лучники пускали стрелы через плечо.
Вспомним – не Одину, но также дереву поклонялись те, кто прибыли с посольством в королевство лангобардов в 573 году и перед кем выступил с речью Кассиодор.
Многие лангобарды приняли христианство еще во время пребывания в Паннонии, но их обращение в веру было скорее номинальным. Во время правления короля Вахо лангобарды причисляли себя к католикам, состоявшим в союзе с Византийском империей. Затем король Альбоин обратился в арианство как союзник остготов и вторгся на территорию современной Италии. Все эти религиозные перипетии коснулись в первую очередь аристократии, тогда как простолюдины так и оставались язычниками.
В Италии под давлением католиков лангобарды более активно начали принимать христианство. В 603 году наследник престола Аделоальд принял католическое крещение. В течение следующего столетия арианство и язычество продолжали существовать в северо-восточной части королевства и в герцогстве Беневенто. Династия арианских королей проявляла военную агрессию и представляла угрозу для папства в Риме. В VII веке номинально христианская аристократия Беневенто все еще практиковала языческие ритуалы, такие как жертвоприношения в священных лесах. Однако к концу правления Куниперта практически все лангобарды приняли католицизм (за 70 лет до завоевания их Карлом Великим). При Лиутпранде католицизм стал уже не номинальной, а реально практикуемой религией, поскольку король стремился оправдать свой титул правителя всей Италии, объединив юг полуострова с севером, а итало-римских и германских подданных — в представителей единого католического государства. Как видим, здесь христианство помогло объединению земель и наций.
Что хотели от христианина, теоретика христианства, Кассиодора, гости-язычники с далекого Севера? Этот философ проповедовал терпимость и постепенное встраивание христианства в языческие племена. Значит, приехали послы издалека к мудрецу с очень серьезными вопросами. Но, скорее всего, они уехали уже не друзьми своих бывших соотечественников, прочно обустроившихся в лучшем месте Европы, которое кимвры не смогли сделать своим. Они вернулись к языческим богам и продолжили обустраивать свое королевство на севере, охраняя его от христианского вторжения, которое грозило им потерей и обретенной благодатной земли, и самоидентификации. Что и случилось через пятьсот лет, когда христиане победили древних пруссов. Не потому ли многие из них, особенно с территории северной христианской Польши, перебрались уже в середине 8 века на Старую Ладогу? Это было время, когда лангобарды были завоеваны франками и исчезли как самостоятельный народ навсегда. Семь веков ожесточенной борьбы за собственную национальность и право на государство канули бесследно в лету. С языческими богами лангобарды завоевали и самостоятельность, и лучшую землю, а с христианскими все это утратили безвозвратно. Глядя на это, какой путь должны были выбрать кимвры-кривесы-пруссы (кривичи)?
3
Не совсем политкорректно сегодня так говорить – но РУССКАЯ НАЦИЯ ФОРМИРОВАЛАСЬ в средние века НА ВЫСОКОЙ ПРОТЕСТНОЙ ВОЛНЕ АНТИХРИСТИАНСТВА. Хотя это и доподлинно известно из истории. Почти за пятьдесят лет до визита прусских послов в Италию Император Юстиниан I закрыл афинские философские школы в 529 году, событие, влияние которого на город много обсуждается, но обычно считается знаменующим конец древней истории Афин.
Это был закон, запрещавший язычникам, в числе прочего, заниматься преподавательской деятельностью – они должны были либо принять крещение, либо подвергнуться конфискации имущества и ссылке. Иоанн Малала в своём историческом сочинении сообщает дополнительно, что тогда же в Афины был послан указ о запрете преподавания философии: «В консульство того же самого Декия (529 г.) василевс послал в Афины указ, приказав, чтобы никто не преподавал философию, не толковал законы и не устраивал игрального притона ни в одном из городов» (Хронография, кн. XVIII). На этом основании 529 год традиционно считается годом закрытия Платоновской академии в Афинах и едва ли не конца всей греческой философии. Насколько подобный взгляд оправдан? Действительно, спустя примерно два года после указа Юстиниана, в конце 531 – начале 532 г., семь афинских философов во главе с диадохом Дамаскием, главой Академии, покинули Афины и отправились в Персию. Привлекли их туда слухи о том, что Хосров (будущий Ануширван), вступивший на персидский престол в сентябре 531 г., является воплощением идеала царя-философа, о котором мечтал Платон. Подробно эту историю излагает Агафий Миринейский:
«…Дамасский сириец, Симплиций киликиянин, Евлалий фригиец, Прискиан лидиец, Гермий и Диоген финикияне представляли, выражаясь поэтическим языком, цвет и вершину всех занимающихся философией в наше время. Они не приняли господствовавшего у римлян учения о божестве и полагали, что персидское государство много лучше, будучи убеждены в том, что внушалось им многими, а именно, что там власть справедливее, такая, какую описывает Платон, когда философия и царство объединяются в одно целое, что подданные все без исключения разумны и честны, что там не бывает ни воров, ни грабителей и не претерпевают никакой другой несправедливости, так что если кто-нибудь оставил свое ценное имущество в самом пустынном месте, то его не возьмёт никто, случившийся в том месте, но оно останется в целости, если и не охранялось, для оставившего его, когда этот возвратится. Они были убеждены в этом, как в истине. К тому же им запрещено было и законами, как не принявшим установленных верований (христианских –Т.Щ.), оставаться в безопасности дома. Поэтому они немедленно собрались и отправились к чужим, живущим по совершенно другим обычаям, чтобы жить там в дальнейшем. Там все они скоро увидели, что начальствующие лица слишком горды, непомерно напыщены, почувствовали к ним отвращение и порицали их. Затем увидели много воров и грабителей, из которых одних ловили, другие скрывались. Творились и всякие другие беззакония. Богатые притесняли убогих. В отношениях друг с другом (персы –Т.Щ.) обычно были жестоки и бесчеловечны, и, что бессмысленнее всего, они не воздерживались от прелюбодеяний, хотя позволено каждому иметь сколько угодно жен, и они действительно их имеют. По всем этим причинам философы были недовольны и винили себя за переселение.
Когда же переговорили с царём, то и тут обманулись в надежде, найдя человека, кичившегося знаниями философии, но о возвышенном ничего не слышавшего. Мнения их не совпадали. Он придерживался других взглядов, о которых я уже упоминал. Не перенеся неистовств кровосмесительных связей, они вернулись как можно скорее, хотя он их почитал и приглашал остаться. Они же считали, что для них будет лучше, вступив в римские пределы немедленно, если так случится, умереть, чем оставаясь там удостоиться величайших почестей. Так, они все вернулись домой, сказав прощай гостеприимству варвара. Получили, однако, и пользу от пребывания вне отечества и в деле не кратковременном и малом, но благодаря этому вся их последующая жизнь протекла мирно и сообразно их желанию. Когда в это время римляне и персы заключили между собою договор о мире, то в условия мира было включено положение, что эти люди, по возвращении их к своим, должны жить в дальнейшем без всякой боязни и чтобы их не вынуждали изменять свои убеждения, принимать какие-либо верования, кроме тех, которые сами одобрят. Хосров оговорил, что мир будет иметь силу не иначе, как при этом условии».
(О царствовании Юстиниана. II, 30-31).
Итак, разочаровавшись в персах и их царе, афинские платоники уже к концу 532 года вернулись в пределы Римской империи. Как сложилась их дальнейшая судьба? Прямых сведений об этом в источниках нет, но языческая философия в Греции преподавалась еще десятки лет. Пример тому - Олимпиодор, последний философ языческой традиции неоплатонизма в Александрии. Сохранились студенческие записи его лекций за 565 год. Из них ясно, что Олимпиодор был язычником и не делал из этого никакой тайны. Интересен его подход к обоим верованиям. Например, в комментарии к «Горгию», объяснив богиню Геру аллегорически как воздух или разумную душу, Олимпиодор заявляет: «Вследствие этого вы не должны так поверхностно истолковывать учения, представляемые в виде мифа; на самом деле мы, со своей стороны, тоже прекрасно понимаем, что есть только одна первая причина, Бог, потому что множество первых причин невозможно» (In Gorg. 32.15-33.3). Далее он защищает язычников от обвинений в идолопоклонстве: «Не считайте, что философы воздают божественное поклонение камням или идолам. На самом деле, учитывая, что мы живём в чувственном мире, вследствие чего бестелесная и нематериальная сила для нас недостижима, идолы были изобретены как напоминание нам об этом виде бытия, чтобы мы, взирая на эти идолы и поклоняясь им, приводились бы тем самым к постижению бестелесных и нематериальных сил» (In Gorg. 246.7-12).
Процесс христианизации языческой философии в стенах академий проходил как бы естественным путем. Следствием этого процесса должна была стать полная христианизация Платоновской академии, если бы её существование не было прервано, на этот раз окончательно, около 580 года в ходе катастрофического разгрома Афин вторгшимися в пределы империи славянами: «…На четвёртый год царствования Тиверия Константина кесаря (577/578 гг.) случилось, что во Фракии народ славян, примерно до ста тысяч, разграбил Фракию и многие другие … Эллада опустошалась славянами и со всех сторон одна за другой нависли над нею опасности…» - писал Менандр Протектор. А вот свидетельство Иоанна Эфесского: «В третьем году после смерти Юстина царя и правления победительного Тиверия – вышел народ лживый славяне. И прошли они стремительно через всю Элладу, по пределам Фессалоники и Фракии всей. Они захватили много городов и крепостей: они опустошали, и жгли, и захватывали в плен, и стали властвовать на земле и живут на ней, властвуя, как на своей собственной, без страха, в продолжение четырёх лет… Пока Бог на их стороне, они, конечно же, и опустошают, и жгут, и грабят вплоть до стены до внешней».
(Церковная история. VI,
Раскопками на афинской Агоре ясно засвидетельствовано, что в конце шестого века мирный ход городской жизни в Афинах был нарушен. Известно, например, что ряд зданий в это время был сожжён и покинут временно или навсегда. Находки монет, очевидно спрятанных в спешке или брошенных в панике, позволяют датировать события, которые в ином случае было бы очень трудно поместить в конкретный исторический контекст, хотя они и хорошо засвидетельствованы историческими открытиями. Византийские хронисты сообщают о славянском вторжении в Грецию в конце 578 или в начале 579 г., вследствие которого большое количество славян поселилось в Греции на несколько лет или навсегда. Не приходится сомневаться, что некоторые из разрушений на афинской Агоре, датируемых годами, непосредственно последовавшими за вторжением, были делом рук славян.
Именно в районе южного склона Акрополя, подвергшемся в числе прочих славянскому разгрому, и располагалась в V-VI вв. Платоновская академия. Её первоначальное здание, находившееся на расстоянии мили к северу от городских стен Афин, было ещё в 86 г. до н.э. разрушено военным диктатором Рима Суллой. Примерно с 400 года Платоновская академия размещалась в доме, специально для неё построенном диадохом Плутархом. Его местонахождение описывает Марин в Житии Прокла: «…Этот дом, где жил и он, и родитель его Сириан, и прародитель (так он выразился) Плутарх, расположен был очень удобно по соседству с храмом Асклепия, прославленным у Софокла, и с храмом Диониса, что возле театра, на виду и во всяческой близости к акрополю самой Афины». В 1960-х гг. греческими археологами были обнаружены остатки здания, соответствующие этому описанию. Среди находок оказался бюст философа – вероятно, Прокла или кого-то другого из диадохов.
Таким образом, языческая афинская Платоновская академия, сумевшая пережить гонения христианских имперских властей, погибла от рук язычников спустя пять лет после визита послов из Пруссии в Италию, где они в монастыре у Касиодора, в его имении в Виварии, возможно, прослушали лекцию о философии христианской терпимости к язычеству.
4
Теперь языческая культура Древней Греции, ее античные храмы, обиталища языческих богов, лежали в развалинах. Но почему не было жалко всего этого погибшего великолепия «лживым славянам», которые разрушили его с ожесточением и поселились на развалинах? Потому что это не было их культурой и их религией. Они не рождались и не жили среди этого великолепия, никогда не видели эти храмы и статуи богов, они поклонялись в лесах и степях примитивным идолам, которых, как умели, делали сами.
Принципиально против всего этого был совсем другой народ, который открыл миру единого Бога и распространил по миру идею Христианства – иудеи. Началось все еще в 13 веке до н.э., когда Моисей, еврейский пророк и законодатель, основоположник иудаизма, организовал Исход евреев из Древнего Египта, сплотил израильские колена в единый народ. Согласно Книге Исход, Моисей родился в то время, когда его народ увеличивался в численности и египетский фараон был обеспокоен тем, что израильтяне могут помочь врагам Египта. Когда фараон приказал убивать всех новорождённых мальчиков, мать Моисея, Иохаведа спрятала его в корзинке и пустила её по водам Нила. Корзинка вскоре была обнаружена дочерью фараона, которая решила усыновить ребёнка. Когда Моисей вырос, он увидел притеснение своих соплеменников. Он убил египетского надсмотрщика, который жестоко наказывал израильтянина, и сбежал из Египта в землю мадианитян. Здесь из горящего, но несгорающего кустарника (Неопалимой купины), к нему обратился Бог, который повелел Моисею вернуться обратно в Египет и просить освобождения израильтян. После десяти казней Моисей вывел израильтян из Египта через Чермное море, после чего они остановились у горы Синай, где Моисей получил десять заповедей.
Евреи, как и все другие многочисленные племена, искали для себя землю для жизни. Но на передний план в этих поисках ими выдвигались не войны, а философия. Роль еврейства и еврейского распространения христианства в Римской империи заключалась в том, что они создали первоначальные очаги, из которых впоследствии Христианство распространилось по всей империи. Как на Востоке, так и на Западе еврейская диаспора была очень обширна: «всякое море тобою наполнено, всякие земли» — поёт об Израиле еврейская Сивилла в эпоху Адриана. Расселение евреев по римскому Востоку началось при преемниках Александра Великого (по персидскому Востоку — ещё много раньше). Город Рим их впервые увидал в больших массах после завоевания Иерусалима Помпеем в 63 г. В эпоху распространения Христианства число евреев (и еврействующих) в Египте равнялось миллиону, в Сирии (кроме Палестины) — миллиону с лишним, в Риме — приблизительно десяти тысячам; всех их было в империи четыре с лишним миллиона, что соответствует 6-7 процентам всего населения; при своей сплочённости и энергии это была очень внушительная сила, с которой римская политика поневоле должна была считаться. В Александрии, где еврейское население было особенно густым, оно образовало целый «народ», находившийся под главенством особого «этнарха».
История александрийских евреев начинается с основания города Александром Великим в 332 году до н. э. Уже в III веке до н. э. они составляли очень крупную часть городского населения: в эпоху первых Птолемеев число евреев доходило до 100 тыс., позднее, при преемниках Александра — до 200 тыс. Первыми Птолемеями евреям были отведены особые кварталы в городе, и, при исполнении предписаний закона, они не встречали препятствий от постоянного соприкосновения с языческим населением. Местоположение этого древнего еврейского квартала может быть определено с известной точностью, так как известно насмешливое высказывание Апиона, сына древнегреческого философа-язычника Посидония, эллинизированного египетского грамматика, софиста и коментатора Гомера, преподавателя, выпускника Александрийской академии , который обращается к евреям, как к народу, живущему на бесприютном берегу, на что они возражают: это — отличное местоположение, так как мы живем по соседству с царским дворцом.
Весь город был разделён на пять участков, которые носили имена пяти первых букв греческого алфавита. Из этих пяти участков два назывались еврейскими, так как большую часть населения в них составляли евреи. По свидетельству Иосифа Флафия, четвёртый участок («Дельта») был населен евреями. При Филоне, по его словам, еврейские жилища были рассеяны по всему городу; даже синагоги находились во всех частях города. Некоторые синагоги обладали даже правом убежища наравне с языческими храмами. По своему общественному положению александрийские евреи занимали видное место; они пользовались большей автономией, чем в других местах диаспоры, составляя независимую политическую общину рядом с такой же общиной языческого населения. Вследствие своей изолированности александрийские иудеи могли беспрепятственно исполнять свои обряды и автономно устраивать свои гражданские дела. Единственное ограничение, которое им приходилось терпеть, заключалось в публичном надзоре, порученном представителю царя, а впоследствии императора. Декрет, которым Август закрепил права евреев, в особенности гражданские права александрийских евреев, был вырезан на медной доске. Евреи пользовались одинаковыми гражданскими правами с александрийцами (то есть александрийскими гражданами), а не с египтянами. Богатые евреи занимали иногда должность «алабарха», как, например, Александр, брат философа Филона, а позднее известный историк Деметрий. Замечание Иосифа Флавия, что римские императоры оставили александрийских евреев «в должностях, которые были предоставлены им прежними царями», — именно «контроль над рекой» — сбор налогов с речной торговли.
При римских императорах права евреев не изменились: евреи египетской провинции имели специальное разрешение, освобождавшее их от культа императоров, противоречившего их религии. Тем не менее случались столкновения с пролитием крови; римские императоры не несли ответственности за эти печальные случаи, причиной которых была, главным образом, глубоко укоренившаяся взаимная враждебность языческого и еврейского населения. Взаимная ненависть обуславливалась религиозными особенностями евреев и египтян и была одинаково сильна с обеих сторон: пламя народных страстей вспыхивало то с одной, то с другой стороны. Такие натянутые отношения существовали и в других городах, в особенности там, где евреи пользовались гражданскими и политическими правами. Однако в Александрии положение было особенно опасным, так как евреи являлись могущественным элементом в городе. Обострение отношений было вызвано и экономическими причинами, — в условиях, когда евреи были кредиторами – ростовщиками.
5
В 38 году н. э. (через пять лет после того, как был распят Иисус), в Александрии вспыхнули кровавые антиеврейские беспорядки. Поводом стало посещение осенью 38 года Александрии иудейским царем Агриппой. Царь сделался предметом насмешек александрийской языческой черни в пантомиме, где юродивого, по имени Карабас, нарядили в царскую одежду и в насмешку оказывали ему царские почести, называя его сирийским титулом «Марин» (господин). Далее возбужденная толпа потребовала, чтобы в синагогах были поставлены статуи императора. Римский префект Флакк не решался противиться и соглашался на все требования толпы, которая с каждой уступкой префекта становилась более дерзкой. Флакк издал эдикт, в котором он называл иудеев «чужестранцами и поселенцами». Он приказал поместить в синагогах статуи, особым эдиктом лишил евреев гражданских прав и даже разрешил их общее преследование. Тогда разъярённые язычники напали на еврейское население Александрии; их жилища и лавки были разграблены, самих евреев жестоко мучили и убивали, а трупы уродовали (некоторые были публично сожжены, других волочили по улицам). Несколько синагог было разрушено или осквернено изображением Калигулы.
А Флакк продолжил издавать постановления против иудеев. Он приказал, чтобы 38 членов герусии (совета старейшин) были закованы в кандалы и отведены в театр, где на глазах своих врагов они были публично высечены, некоторые до смерти. Но осенью 38 года Флакк был внезапно отозван из Александрии и сослан на остров Андрос, где был казнён по приказанию императора Калигулы (39 год).
Отправленному в Рим (зимой 39-40 годов) еврейскому посольству, с философом Филоном во главе, пришлось вынести от императора унизительное обращение и потерпеть неудачу, возможно, благодаря одновременному прибытию к императору другого посольства из Александрии, во главе с Апионом, защищавшим сторону греческой общины и разрушившим все старания еврейских уполномоченных. Лишь после смерти Калигулы и вступления на престол Клавдия (41 год) евреям удалось восстановить свои прежние права, и уже затем последовал продолжительный период мира. Наконец, император Веспасиан (правил 69-79) имел случай выступить в защиту иудеев, отвергнув просьбу александрийцев лишить евреев гражданских прав в городе.
Апион пользовался необычайной репутацией благодаря своим обширным знаниям и разносторонним способностям оратора. Во времена правления Калигулы Апион путешествовал по Греции и везде был принят с самыми высокими почестями как великий переводчик Гомера. Представляя интересы греков, Апион, по-видимому, превысил пределы своих полномочий, поскольку он не только выдвинул жалобы своих сограждан, но и попытался вызвать гнев императора против евреев, напомнив ему, что они отказались ставить ему статуи и клясться его священным именем. Результаты этого посольства, а также оставшаяся часть жизни Апиона неизвестны; но если мы можем верить рассказу его врага Иосифа Флавия, он умер в страшных мучениях от болезни, которую навлек на себя своим распутным образом жизни. Это могло быть и посмертной клеветой за навет: Апион также обвинил иудеев в онолатрии (поклонении ослиной голове или ослу), человеческих жертвоприношениях и каннибализме. В одной из книг Апион написал, что селевкидский сирийский царь Антиох IV Епифан был в Иерусалимском храме, и там к нему обратился грек, который утверждал, что его специально откармливают для последующего убийства и съедения. Иосиф Флавий высмеял это сочинение, указав, что в иудаизме нет человеческих жертвоприношений, и что в описываемой части храма язычника-грека просто не могло быть. Тем не менее, эта легенда получила широкое распространение и впоследствии стала одной из основ для кровавого навета (человеческих жертвоприношений) против евреев. Апион остался жить в Риме и открыл там свою школу, в которой учились многие известные лица (например Плиний Старший). Преподавал он риторику в Риме и в правление императора Клавдия. Через десять лет после посольства к Калигуле Апион «умер от загноения в страшных мучениях».
Навет же остался. Кульминация его в Европе пришлась на XV—XVI века, но в восточной Европе (в частности, в Польше и Литве) он сохранился и позднее — до XVIII—XIX веков. Почему? Вопрос может быть историческим: родовая неприязнь древних пруссов за разрушенное христианами их языческое государство, поскольку оно существовало на территории этих стран полтысячи лет. Но это всего лишь гипотеза.
6
Но как могло случиться, что римский префект Флакк был казнен Калигулой? Чтобы понять, нужно знать – царь Агриппа был его другом. Агриппа Первый родился в 10 году до н. э. и воспитывался в Риме вместе с сыном императора Тиберия — Друзом. Внук Ирода Великого. Ироды были династией, правившей Иудеей. По происхождению они были идумеями, или эдомитянами. Идумеи считались иудеями, потому что примерно в 125 году до н. э. их заставили делать обрезание. Он завёл дружбу с разными членами императорской семьи. Одним из них был Гай, более известный как Калигула, который стал императором в 37 году н. э. Вскоре тот провозгласил Агриппу царем Итуреи, Трахонитской области и Авилинеи. Позднее Калигула присоединил к владениям Агриппы Галилею и Перею.
Агриппа находился в Риме, когда в 41 году н. э. был убит Калигула. По некоторым сообщениям, Агриппа играл не последнюю роль в том, чтобы урегулировать последовавший за этим кризис. Он принимал непосредственное участие в переговорах между римским сенатом и Клавдием, ещё одним его влиятельным другом. В итоге Клавдия провозгласили императором, и так удалось предотвратить гражданскую войну. Чтобы отблагодарить Агриппу за его посредничество, Клавдий расширил его царские владения, даровав ему Иудею и Самарию, которые находились в подчинении римских прокураторов с 6 года н. э. Так Агриппа стал править такой же по размеру территорией, что и Ирод Великий. Столицей царства Агриппы был Иерусалим, где он снискал благосклонность религиозных руководителей. Говорят, он тщательно соблюдал иудейский закон и традиции, например ежедневно приносил в храме жертвы, читал народу Закон и исполнял «роль ревностного защитника иудейской веры». Но все его утверждения, что он служит Богу, были напрасны, потому что он устраивал гладиаторские бои и языческие представления в театре. По мнению некоторых, Агриппа был «коварным, легкомысленным, расточительным».
Сначала Агриппа перенёс разные превратности. Привыкший к расточительной жизни, он растратил состояние, доставшееся ему от матери, и был вынужден после смерти своего приятеля Друза (в 23 г.) вернуться в Иудею, разделённую тогда на несколько княжеств под правлением потомков Ирода в качестве римских ставленников, и принять у дяди своего Антипы, князя галилейского, подчинённую должность. Но он на этом посту долго не удержался. Впавши в неоплатные долги (он одной римской казне был должен 40000 динарий, за что чуть не попал в долговую башню), он решился вернуться в Рим, чтобы снова испытать там счастье.
Счастье ему не улыбалось. По причине одного неосторожного отзыва о Тиберии он был брошен в темницу, где оставался до смерти Тиберия, но с восшествием на престол Гая Калигулы (37 г н. э.) звезда его засияла. Калигула не только возвратил ему свободу, но и осыпал милостями. Он возвратил ему царский сан и корону, наделил его бывшими владениями тетрарха Филиппа, Батанеей и Трахонеей, к которым впоследствии прибавил ещё земли изгнанного в 39 году Ирода Антипы Галилею и Перею, а преемник Калигулы, император Клавдий, возвратил ему также собственную Иудею и Самарию, так что при Агриппе Иудея была снова объединена и достигла прежнего своего размера.
Агриппа, став царём всей Иудеи, решил завоевать популярность у фарисеев и стал исполнять все предписания иудаизма, за что и превозносится в Талмуде (Ктубот 17а; Мишна Сота, гл. 7, § 8). Но он царствовал недолго. В 44 году н. э. он на пиру в Кесарии внезапно заболел и умер 54 лет от роду.
Я бы назвала исторической ассоциацией осмеивание Агриппы в Александрии, где разыграли пантомиму с юродивым Карабасом, наряженным в царские одежды, которому в насмешку оказывали царские почести, называя его «господин», с известными «подменами» русскими царями на троне. Иван Грозный, считавший себя потомком Гая Юлия Цезаря, в 1575 году в Успенском соборе Кремля торжественно короновал великим князем всея Руси крещеного татарского хана Симеона (до крещения его звали Саин-Булатом) Бекбулатович. А сам Иван Грозный стал именоваться князем Иваном Васильевичем Московским. По словам Пискаревского летописца, он «ездил просто, что бояре, а зимою возница в оглоблех... А как приедет к великому князю Симеону, и сядет, далеко, как и бояря, а Симеон князь велики сядет в царьском месте» . В этом политическом маскараде была одна удивительная деталь. На первый взгляд, Россия была разделена на две части: на великое княжение Симеона Бекбулатовича и на «удел» князя Ивана Московского. Но в одной части страны словно не существовало ни великого князя Симеона, ни князя Ивана Московского. Здесь все по-прежнему делалось именем «царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии». Это были в основном земли с татарским и другим нерусским населением, входившие раньше в Казанское ханство. Царь Иван, видимо, опасался, чтобы имя татарина на великокняжеском престоле не вызвало здесь волнений. О причинах этой странной комедии с переодеванием в недоумении гадали современники, спорят и историки. Автор Пискаревского летописца передает противоречивые слухи, ходившие в то время среди русских людей. Одни утверждали, что царь испугался предсказания волхвов, напророчивших на этот год «московскому царю смерть» . Другие же полагали, будто царь «искушал люди: что молва будет в людех про то» . Возможно, так представляли себе современники личность и нрав царя Ивана. Он, по их мнению, был готов даже на такую крупномасштабную провокацию, как отказ от трона, чтобы услышать «молву» о себе, выявить своих противников.
Вспомним еще: царь Алексей Михайлович Романов сажал на трон московского патриарха Никона (мирское имя Никита Минин (Минов) имевшего полный официальный титул «Божиею милостию великий господин и государь, архиепископ царствующаго града Москвы и всеа великия и малыя и белыя России и всеа северныя страны и помориа и многих государств Патриарх» с 25 июля (4 августа) 1652 года по 12 (22) декабря 1666 года с титулом «Великого Государя». И этот «маскарад» был сделан русским царем в политических целях – ради церковного Ракола, который позволил бы ему возглавить мировое православие – Третий Рим.
Петр Первый объявил царевичами Сибирскими потомков Чингиз-Хана и хана Сибири Кучума. Еще Борис Годунов взял в плен и велел видеть хана у своего трона в 1599 году. Его потомок , названный уже царевичем Василием Сибирским, был другом Алексея, сына Петра. Бит кнутом, отправлен в Сибирь и лишен звания царевича, стал просто князем.
Как увидим ниже, русские венценосцы очень хорошо знали древнюю историю мира и не раз использовали языческие легенды для своих политических сценариев, иногда, самых кровожадных, как, к примеру, Стрелецкий бунт во главе с сестрой Петра Первого Софьей.