В тумане густом клинком острым пронзи сердце того,
кто по звездам-следам твоим, сломя голову, вперед ушел.
Ворог твой я. Мне еще
глоток воздуха. Лишь бы ты простила.
Полет ворона и отпусти
на волю. Вот луна в тюрьме твоей стонет, воет.
Имена шепчу тех, кто здесь погиб
Золотая маска, взор, Красный Бог спит.
горит глаз, крадет сны, пока дочь теней не видит.
Сигарета весны дымит, меня выдаст
смог черный, смотри, я на краю
обречен, покорно молю - принеси мне покой и сон,
в ладонях корона горит.
Ты над земным законом, я – повелитель зари,
двенадцать миров укрою
от беды, которую видел днесь. А ты
вершишь свой суд рьяно, право.
Я в цепях молитвами пьян, стал
тенью, хранителем Древа Древнего.
Пой еще двадцать солнц до прихода Его. Грешники
слову верные знают, помнят свой срок,
в памяти скрывают строки меж строк. Срывают
голоса в безумной проповеди о Рае.
Танцуют у края, умирая, в простые одежды облачаясь
без надежд, с одной лишь жаждой, присущей стае,
обреченные на ветвях сидеть. Куда им деться?
Я милостью обнажаю им свет свой,
яркий нестерпимо. Для того чтоб узрели, выпили,
даю им шанс выжить во снах или
ниже - за мирами под завесой чтоб
нашли себе место, замерли. Стоп! Твоя власть безмерна,
Режь же плод серпом, путь верный. Берег озера серного – твой дом,
средь хлопков слышишь выкрики.
Это ученики твои, дети мои, кровные братья
заката - из седьмого круга ада в лимб и обратно.
Бедные, бедные стриги. Открываю книгу Бытия – плоть моя - вериги.
Бери, все, что веками отмерено, всю мою веру с красотой недоверия.
Мои звери ждут врат отворенных, битые братья, забытые лицедеи на кроватях черных, кодокуши. Послушай, воля твоя на все, что происходит и произойдет еще - лучше. Ты – знак, огнем горит зрак, говорит через тебя тот, кто разбит - отражение двенадцати. ОсенИ ладонью, прикоснись к изможденному лбу, поцелуй. Всякий ребенок твой проиграл войну.
Забери их с ветвей моих, верни им весну,
как начертано в книге книг – развей страх
верни им весну, хотя бы одну на двоих взатяг.