Всё это придумано точно не мной,
А кем-то чужим, эфемерным и смуглым.
И он (этот кто-то) глухой и немой
С краёв не ближайших: Калуги иль Дубны.
Он льёт свои строки огнём прямо в рот
Своей наслаждается сущностью скверной.
Но песня без слов, без мотивов и нот,
Под стать этой сволочи неимоверной.
И кто он, что мне захотел навредить?
Невидимый, делающий больно провидец.
И нет мне возможности крикнуть "уйди",
Не вижу, в каком он представится виде.
Все мысли, как будто листва на ветру,
Летают навстречу неясному эху,
Читают о чём-то; возможно, и врут,
Пока этот кто-то терзается смехом.
И страшно представить, каков он внутри,
Когда неизвестно, каков он снаружи.
Реальность и сон - наркотический трип?
Но он безответно стервятником кружит.
И вот приближаясь на метр едва,
Он голосом грозным, подобным стихии,
Подобным рычанию вольного льва,
Читать начинает зачем-то стихи мне:
"Слова не рождаются сами собой,
Но в них суть рождения, жизни и смерти.
Когда ты почувствуешь сладкую боль,
Тогда далеко улечу на рассвете".