Разрослись, возмужали деревья,
Выше всех поднялись тополя,
Но безлюднее стала деревня
И не пашут, как прежде поля.
Разлетелись, едва оперившись,
Беззаботного детства друзья,
Не роняя слезы, не простившись
И за это Господь им судья.
Отсекли у себя пуповину,
Разорвав с прапрапрадедом связь,
Надрывают на фабриках спину
И вдыхают асфальтную грязь.
Называют себя – горожане,
Нос воротят, увидев навоз,
А по мне, они все каторжане,
С приговором: тяжёлый невроз.
Обрели сорок метров в высотке,
Да двуспальную книжку-диван,
Отделились от мира решёткой
И вкушают из крана «нарзан».
Пусть под боком кафе и больница,
Даже можно сходить на футбол,
Но безрадостно выглядят лица
И не квас их бодрит – валидол.
Износилась былая закалка,
Вкус парного… забыт… молока,
Где-то в детстве остались рыбалка
И бегущие вдаль облака…