Поехавши на похороны матери,
я взял две скатерти и книгу одного писателя.
Я книгу завернул в одну из скатертей.
Но уж в вагоне, чтоб читать её,
я развернул и вижу: там лежит рубаха матери.
Не думайте, чтоб я прилгнул.
Так всё и было:
книга и рубаха матери;
но из материи, такой же что у скатерти.
Не понимаю, как её пихнул.
Скорей всего не отличил от скатерти.
Вопрос в другом: не постигаю до сих пор,
как стал я обладателем рубахи матери.
Мутится разум.
А могла рубаха матери
ПРОИЗОЙТИ от скатерти?
Всё говорит, что не могла и в скатерти
нет убыли в форме рубахи матери.
Вот, наконец, и прибыли.
Меня встречают родственники матери:
четвертый муж, дядья и тётка —
близнец матери.
Ко мне относятся с симпатией,
поскольку я один у матери
и должность занимаю привлекательную,
видную — я оправдал надежды матери.
Но я, когда на церемонию пошёл,
ничего лучше не нашёл,
чем на себя надеть рубаху матери.
Конечно под пиджак, сорочку верхнюю.
И галстук повязал я тщательно.
И вот я в зале ритуала.
И вдруг её рубаха меня нещадно сжала
и потащила к матери.
Хотел поцеловать, притом, невольно лёг на мать
и продолжал лежать,
пока меня не сняли родственники матери.
***
Я возвращаюсь в Петербург опять.
В портфеле несессер гигиенический
и книга одного писателя.
Рубаху матери я завернул в две скатерти,
упаковал в бумагу тщательно.
Всё это передал родной сестре и близнецу
покойной матери.