Я воевал ещё в гражданской,
И во второй, из мировых.
Теперь лежу в могиле братской,
Меня пронзил немецкий штык.
А нынче вижу сквозь потёмки,
Как умирают от ракет.
Убитого - одни катомки,
За взрывом - улетел скелет.
Была глубокая воронка,
В средине школьного двора.
Ни суета, ни похоронка,
Не крикнут грозное «Ура!»
Война сегодня - истребленья,
Без тел, без боли – под сюрприз.
И щучьим даже повеленьем,
Генштаб не выдаст райских виз.
Могилы войн ведут к условью,
Мол, тот лежит или не тот,
Не провести анализ с кровью,
Остался чистым эшафот.
А если, кто живой из роты,
Тот или трус, или пленист,
Или вольнонаёмник квоты,
Или не воин, а артист.
Напавшие все понимают
Бесперспективности мотив,
Но командиры так комкают, -
Нет никаких альтернатив.
Пойдешь вперёд, у смерти будешь,
Пойдёшь в кусты, поймаешь ложь,
Поэтому нарочно блудишь,
Авось, за дурака сойдёшь.
А думалось, земля бесценна,
Большой бомбёж и власть в ногах.
И вдруг, штабная мизансцена,
Меня сразила на полях.
………………………………………….
Да, вспоминать в могилке Бога,
Почти легко, здесь нет огня.
Но почему-то безнадёга
Съедает мёртвого, меня.