Потом, когда вернётся тишина,
ты сваришь суп из рыжего пшена.
В тарелки разольёшь и спросишь: «Вить,
тебе полынной стопочку налить?»
И будешь гладить щёки и глаза,
а он сомнёт в ручищах: «Егоза,
постой, не тараторь, иди ко мне»
и солнце занавесит на окне.
И будет так любить, как никогда
до этого. И будет виноград
лиловым глазом щуриться на свет,
и яблоки на пол земной лететь,
расплющивая сочные бока,
и рядом будет мужняя рука.
Слова затихнут, выдохнув тепло –
им станет платье прежнее мало.
И ты замрёшь на фазе полусна
потом, когда закончится…