Прожив на свете свои шестьдесят пять лет,
пенсионер Кислухин решил написать мемуары.
Память у него оставалась хорошая,
свободного времени море —
сиди себе да вспоминай неспешно про былое.
Однако доброе дело далеко не продвинулось.
Перебрав свои грамоты,
сочтя достижения и невзгоды,
Кислухин понял, что жизнь его не удалась —
то ли женился рановато, то ли зря вложился в МММ.
От огорчения Кислухин натурально заболел душой.
Он впал в то странное состояние,
когда всё кругом становится не мило,
разочарование сменяется глубоким чувством вины,
горьким ощущением собственной бесполезности.
Жизнь Кислухина прошла тихо и мирно,
без особенных приключений,
дети выросли и поскорей разъехались кто куда,
с женой они давно жили как чужие люди в коммуналке —
немощь и одиночество ожидали Кислухина впереди.
Искуситель появился нежданно и негаданно.
В осеннем парке подсел к Кислухину некий гражданин,
завёл неспешный и странный разговор
про чудесную возможность изменить прошлое,
совершить попытку что-то в жизни исправить.
Внешность загадочного гражданина внушала доверие.
Чем-то напомнил он Кислухину парторга цеха Иванова,
под чутким руководством которого
Кислухин перевыполнял план, точа втулки —
такой же основательный, убедительный, правильный.
Взамен искуситель просил пустяк —
старую кислухинскую душу,
поношенную, бестолковую и такую же нелепую,
как старомодный китайский пуховик Кислухина.
Сговорившись, ударили по рукам,
и дело встало за малым —
указать то время и то место,
в которые надобно будет клиента перенести.
Вот тут-то и накрыли пенсионера тяжкие раздумья.
То ли вернуться в СССР и повременить со свадьбой,
то ли накупить побольше долларов
перед злополучным "чёрным августом" —
Кислухин не мог найти нужную развилку в судьбе.
Может, нужно поступить в институт, получить диплом?
Может, податься в демократы или записаться в бандиты?
Без души оно теперь самое то —
дорога ему оставалась одна, в "продуманы".
Станет токарь шестого разряда прожжённым банкиром.
Вечером Кислухин стоял у окна и бездумно смотрел вниз,
туда, где свет фонарей отражался в холодных лужах.
Обиженная на хозяина душа
забилась в самый дальний уголок тела,
неслышно вздыхая в ожидании страшащих её перемен.
Жена Кислухина, женщина мудрая,
на вопрос его ответила прямо,
что сожалеет только о том,
что занял Кислухин свату денег,
а сват так и не вернул —
а ведь как отговаривала она мужа.
Если уж кого и переделывать,
так это только его, Кислухина.
Жуткая мысль пришла под утро в голову пенсионеру.
Может, он вообще родился не в то время и не в той стране?
Может быть, лучше стать ему французом или американцем?
Остановить войну в Ираке или спасти президента Кеннеди?
Кислухину вспомнился рассказ про «эффект бабочки»,
прочитанный им по случаю в пору далёкой молодости.
А что, если его появление в прошлом
сдвинет что-нибудь, и мир покатится не туда,
что-то нарушится в ходе вещей?
Какой же невероятной ценности
должна быть его старая больная душа,
если ради неё некто готов менять историю страны и мира?
… Искуситель отказу не удивился, ухмыльнулся и пропал.
— Это провокация! — упрекнул ангел вернувшегося напарника.
— Зато каков результат, коллега! — ответил тот, снимая пальто.
Мы с вами победили грех уныния пустяшной заманухой!
Кто у нас там на сегодня следующий? Гляньте-ка в наряде…
Гордый собою пенсионер Кислухин спешил домой,
и всё внутри него кипело от радости и счастья.