— Живу за решёткой (на окнах) в квартире сухой, но холодной.
— Не топят?
— Не топят.
— А ты не голодный?
— Да нет, не голодный.
Но ночью, от часа до двух делаюсь очень голодный.
И жру. И некому руку подать, протянуть сквозь решётку;
может за ухо взять, потрепать и сказать мне: не жри, это вредно.
Будут мучать кошмары во сне.
— И они мучают?
— Мучают. Небывалые, лютые, но гениальные.
Я завидую силе их выраженья, таланту — реально.
Кроме того, они об’ясняют мне мою сущность
слегка инфернальную.
Был один господин с кокаином (Фита — его буква начальная).
Он много бы дал за такие вот сны.
Большой был охотник до тайного.
— Так ты жрёшь перед сном, с часу до двух?
— Жру.
— Потерпи до весны. Может что-то растает и станет полегче.
— Да, весну я люблю. До весны ещё надо дожить.
Может правда — растает.
И тот, кто во мне, жрать просить перестанет.
И во сне успокоенье настанет.
— А помимо сна ты спокоен?
— Нее.
— А что беспокоит?
— Да всё, что вовне. Жизнь не нравится мне. Я с ней не согласен.
— А есть что-нибудь, с чем ты был бы согласен?
— Есть. Ряд книг: романы, рассказы, стихотворенья.
Ещё ряд картин.
— Фильмы, театр?
— Да, фильмы. Театр, как идея.
Её же никто так и не воплотил.
— А музыка?
— Музыка.
— Но, может этого хватит?
— Мне хватает пока. Я люблю.
Только жаль, что за это не платят.