Ему не простили нелестной строки!
И выслали прочь от любимой реки,
от царских дворцов, что секреты таят,
от темных дворов, что колодцем стоят,
от пушкинских мест и от белых ночей…
Но быть так не может, чтоб стал он ничей,
чтоб боль отречения дар доконала.
Его отраженье на глади канала —
он в воду ДРУГУЮ глядится с моста.
Его приютили ДРУГИЕ места,
где чьи-то бессмысленны окрик и гнев.
Крылатый готов охранять его лев,
не как путешественник ходит здесь в храм;
а старых обид накопившийся хлам
немстительно в угол забвения сложен.
Послушает гида про выборы дожей,
вблизи разглядит карнавальные маски,
гондоле вверяться начнет без опаски,
узнает подробно про каждый музей,
чем сможет развлечь навестивших друзей,
тех, кто за визит не страшится суда.
Он смотрит, как в гавань заходят суда
и волны ласкаются о корабли.
А остров Васильевский брезжит вдали —
там тоже о камни дробится прибой.
Но он никогда не вернется домой.