Жилось мне, поверьте, неплохо,
Судьбой дом уютный был дан.
И я не заметил подвоха,
Когда залезал в чемодан,
В который хозяева в спешке
Бросали пожитки скорей
Без прежней весёлой усмешки,
Гораздо тревожней, грустней,
Чем в прежние добрые годы,
Когда я тревожился зря,
Они собирались в походы
На дальние эти моря.
При этом меня оставляли
Совсем одного в доме жить,
Но всё же всегда нанимали
Соседку – меня покормить.
Я думал, всё будет, как прежде,
Хоть было не очень смешно,
Но этой безумной надежде
Случиться, увы, не дано.
Они чемоданы собрали.
В глазах их читался лишь страх.
Недолго меня подержали
По очереди на руках.
Меня не оставили дома,
А взяли с собою во двор,
Где было всё так незнакомо
И где страшно мне до сих пор.
Бежал я за ними и плакал…
Никто не услышал меня.
А дождик всё капал и капал
На склоне холодного дня.
Никто даже не обернулся.
Залезли поспешно в такси…
За мною никто не вернулся.
Ах, как я об этом просил!
Теперь я в подвале нередко
Скрываюсь средь ночи и дня,
А добрая наша соседка
По-прежнему кормит меня.
Но каждое утро, в четыре,
Я криком соседей бужу.
К знакомой закрытой квартире
По-прежнему я прихожу.
Мне кажется, будто я слышу
За дверью почти наяву,
Как кто-то там ходит и дышит -
И вновь я хозяев зову.
Коль вас я обидел – простите,
Побейте за это, кляня,
Но лишь умоляю – впустите,
Впустите обратно меня!
Меня прогоняют нередко -
Всего навидался сполна.
Погладит печально соседка
И тихо промолвит: «Война…»
И всё же я верю, я верю -
Вернутся хозяева вновь,
Подарят бездомному зверю
И ласку, и дом, и любовь.
И я, снова ставший домашним,
Недолго потом погрущу,
Не помня обиды вчерашней,
Предательство людям прощу.
Пускай от меня отвернулись,
Пускай мир разрушили мой,
Но лишь бы живыми вернулись…
Скорее вернулись домой!
Вернулись бы к прежнему миру,
Где нет этой злой кутерьмы
И снова впустили в квартиру,
Где были так счастливы мы.