Знаешь, это всё странно. Письма, да и открытки
как будто гнилые нитки, ненужные нам обманы,
клянутся, что время излечит раны.
Что всё пройдет… не бесследно. вот, может останутся шрамы.
Они как будто бы швы, на теле, на этой сердечной мышце,
в душе. Нам шрамы казались лишними,
как точки в карандаше, что грифель упрямый ставит
без остроты, закругленно. Грифель слова нам правит.
Всё вписано в рваные строчки. О! Только в клочках бумаги
находим ненужные точки… стираем… Да Бога ради!
Снова меняем нити и закрываем заплатою рамы…
вот те, что невидимы и режем новые раны
И так по кругу, по кругу мы замыкаем себя
Нам письма не кажется грубыми, но пишем ведь не любя.
Вновь ставим ненужные точки и бьём в открытые раны
Бумагой, рваной на клочья, мы закрываем старые шрамы