Обо мне напишут донос?
Ну, хоть скажут другим.
О тебе не шептались дети,
хотя ты показал им у школы...
стихи.
Убийство — не издать книгу,
ты сделаешь его сам, а я?
Убийство — не издать книгу,
но издать — тоже самое.
Моя муза ищет автора,
как славы — Чёрный Георгин.
Ты можешь не любить моё искусство,
ты можешь быть им!
Говорят, у идеального преступника
нет настоящего имени,
Да, это так!
У меня из настоящего только твоё имя,
прости меня!
Я же сам...
Я — муза, я — музыка.
Меня нет без моих книг в жанре ужаса!
Многие тужатся,
но если бы ты убивал стихи сам,
ты не бросал бы их трупы на улицу
и не читал старикам.
О тебе не шепчутся в детском саду,
и на работе в пятницу.
О поэтах говорят вслух, когда они уйдут,
иначе они останутся.
О тебе не напишут в доносе,
что ты — мадам Бовари.
На интервью ты — Гюстав Флобер,
не важно, что у тебя внутри.
Что я у себя внутри...
сделал. Ты будешь меня искать,
как врач — ошибки и неисправности.
Поэтому мои стихи юные,
как преступления, не имеющие срока давности.