Давно, когда я молод был,
Простым туристом-ротозеем
Я в отпуске дворцы-музеи
Обычно посещать любил.
Однажды в Павловском дворце,
Неспешно я бродил по залам,
И время нереальным стало,
Столетия замкнув в кольце.
Так шли каминные часы
Как движутся ночные тени,
Я слышал, падали мгновенья
Словно трава из-под косы.
Из бронзы антиквариат
На белом мраморе камина,
Под паутиною патины
Фигурки, стрелки, циферблат.
В них Эригона в стиле ню
С Амуром, пьяная любовью,
И то, что голые обое,
Их за нескромность не виню,
Античности тем дань платил,
Такой уж это стиль — барокко —
Бесстыжий баловень порока,
Что на Олимпе нормой был.
В руке фигурки хитрый Вакх,
Представший виноградной гроздью,
Чей сок, перебродивший, гости,
Обычно пьют на торжествах.
Я знаю, с пьянством сходна страсть.
Любовь вину подобна часто.
Фантазия — замена счастью —
Преобразить способна нас.
Бродил, и в голову как эль
Ударил результат броженья
И разбудил воображенье,
Под спудом спавшее досель.
И я услышал голоса
Под скрипки одинокой пенье,
Те, что дождались воскрешенья.
И время ожило в часах.
Интриг, балов, придворных, слуг
В часах хранившееся время
Жило, столетиями дремля,
Но предо мной проснулось вдруг.
Слои его как от огня
Покраски высохшей ошмётки
Опали с зеркала, и чётко
Предстал мне Павел в свете дня.
Узнав в своём его лицо
Там, в этой золочёной раме,
Я видел всё его глазами —
Дворец и парки за дворцом.