Мы решили перестроить свой дом. Конечно, построить двухэтажный, как теперь принято строить, нам не под силу, а немного расширить, подновить, наверное, сможем. И пока стояли хорошие тёплые денёчки, начали подготовку к ремонту: оборвали обшивку, разобрали завалинку. Я тоже помогала чем могла: относила в сторонку доски, чтобы они не мешали, стала выгребать гнилушки из-под венцов и вдруг... Мне показалось, что сверкнуло что-то. Я руками порылась в трухе и достала металлический предмет.
Это была брошь, искусно отлитая из металла. Она напоминала собой щит овальной формы, тончайшей металлической вязи, а справа крохотный паучок. И сразу же припомнилась странная история, связанная с этой брошкой. Мне было не больше семнадцати, и я уже с подружками бегала на стадион, на танцы. Там познакомилась с девушкой немногим старше меня. Звали её необычно - Марьинкой. Она была мордовочкой, и имя, наверное, произносилось по-мордовски. Приехала из Пензенской области в наш город и жила у старшего брата. Сказать, что мы стали подружками, не могу, но с симпатией относились друг к другу. И однажды она пригласила меня в гости. Я, конечно, пошла.
Снаружи дом у них был обыкновенным, как все дома строившиеся в те годы, а внутри не так как у нас и большинства моих подруг. На всех стенах висели какие-то ковры самодельные "кричащей" расцветки, покрывала. Салфетки были вышиты грубыми, аляповатыми рисунками. Но вот что меня поразило больше всего: на комоде в два ряда стояли непонятные, блестящие, металлические предметы. Я тогда ещё подумала: как можно из металла сделать такой изящный ажур, будто французские кружева? Одно изделие напоминало пасхальное яйцо на подставке. Другое -непонятная гранёная геометрическая фигура. Было и овальное блюдо, наподобие селёдочницы. Были и другие предметы, но я не запомнила какие. Я рассматривала это великолепие и обнаружила, что на ажурной вязи справа на каждом предмете был крохотный паучок. И когда солнечный луч попадал на металл, казалось, паучок двигал лапками.
Подошла Марьинка, разжала ладонь и я увидела брошку, сделанную в том же стиле, что и предметы, стоявшие на комоде.
- Посмотри, как паучки шевелят лапками, - проговорила я, заворожённо глядя на поделки.
- Ты поглянь! А я ни разу не обратила внимания что здесь пауки, - отозвалась она.
- Так, девчата! Идёмте за стол, а то всё остынет, - позвала нас жена брата.
Сергей - брат Марьинки, и его жена Лида угощали нас очень вкусными варениками с паслёном, залитыми сливками. Потом мы ели творожные шарики - наверное, мордовское блюдо. Они шутили, смеялись. Девчата пели мордовские частушки - я ничего не понимала, но было весело.
А вскоре и долгожданный сентябрь наступил, а это значит - мой день рождения! Я пригласила несколько своих подруг. Пригласила и Марьинку. Девчонки пришли уже в двенадцать часов и стали мне помогать: резать салаты, хлеб, ветчину. Последней пришла Марьинка, я её перезнакомила с подругами и мы стали рассаживаться за столом.
Неожиданно приехал мой брат из Саратова с двумя товарищами. Стало даже веселей. Ребята рассказывали анекдоты, приглашали девчат танцевать. Одним словом, время пролетело не заметно и надо было уже расходиться. На улице похолодало. Ничего не поделаешь - осень! И хорошо, что девчонки прихватили с собой кофты. И Марьинка засобиралась: стала надевать пиджачок, а воротник не может сама выправить. Подошла я и поправила ей воротник, проводила за калитку. Вот и осталась я одна. Не теряя времени даром, принялась за мытьё посуды.
Вдруг дверь распахнулась и на пороге возникла Марьинка. Волосы растрёпаны, на бледном лице алыми пятнами горят щёки, губы трясутся.
- Зачем ты так?! А я к тебе по-хорошему... - прошипела она.
- Что такое, что я сделала? - ничего не понимая, проговорила я.
- То-то ты мне воротничок поправляла, а сама в это время брошку стырила. Отдай! Не уйду, пока не отдашь! - злобно выкрикнула она. - Это память об отце. Это последний его подарок!
- Что ты, Марьинка! Не брала я твоей брошки! Может, где обронила? Давай поищем...
Я отодвинула лавку от стены, где сидела Марьинка во время застолья, на всякий случай отодвинула и кровать. В том месте плинтус отошёл от стены, образовалась широкая щель, но как мы не заглядывали в неё, ничего не увидели. Так и ушла обиженная девчонка ни с чем. Я проводила её за калитку, а сама ещё долго стояла в темноте, ошарашенная таким поворотом дела. Выходит, она не поверила мне и была уверена, что я её специально пригласила, чтобы обворовать. Мне невыносимо было это осознавать, и я старалась не ходить по тем улицам и в те магазины, где могла бы столкнуться с ней. И всё же судьба нас сталкивала иногда, причём при довольно странных обстоятельствах.
Однажды я решила сходить на почту - выписать газеты на полгода. Уже взялась за скобу двери почтового отделения, как услышала за спиной пронзительный визг тормозившей машины. Оборачиваюсь и вижу: две помятые машины, со всех сторон спешат люди, а на асфальте лежит женщина.
- Медики есть? - кто-то выкрикивает из толпы.
- Я - медик! Пропустите! - говорю я и начинаю осматривать ногу пострадавшей, так как была она неестественно вывернута. Но тут пробрался сквозь толпу врач "скорой помощи". Мы зафиксировали ногу, положили женщину на носилки и поместили в салон "скорой", врач сделал обезболивающее. Вскоре потерпевшая очнулась, застонала и что-то проговорила по-мордовски. Тут только я взглянула в лицо женщине, лежавшей на носилках: на меня злобным взглядом смотрела Марьинка. Меня будто обдали кипятком. Я попросила остановить машину и вышла, объяснив врачу, что пострадавшей я - никто.
Потом была случайная встреча на выставке-продаже народного творчества. Мы с дочкой ходили, не спеша, по огромному павильону. На стеллажах, на стенах и просто на паркете стояли, висели и лежали необычайно красивые, искусно сработанные поделки. Я не уставала удивляться талантам народных умельцев. Очень нравились мне иконы, вышитые бисером, поделки из бумаги.
И вдруг на одном из стеллажей я увидела изделия из блестящего металла. Сразу же вспомнила, что видела эти предметы у Марьинки: ажурное пасхальное яйцо, блюдо, напоминающее селёдочницу, что-то ещё.
- Да, видно, не сладко ей живётся, если решилась продать семейные реликвии - память об отце, - промелькнуло в голове. И тут же я увидела саму хозяйку этих вещиц. Я взяла дочку за руку, и мы быстро пошли к выходу.
Была и третья встреча с Марьинкой. Подхожу как-то к продуктовому магазину. Около двери стоит детская коляска. Малыш, очевидно, проснулся, завозился и вот-вот заплачет. Я подошла, покачала коляску, ласково заговорила с малышом. Вдруг двери магазина распахиваются, на пороге стоит Марьинка. Она выхватывает из рук моих коляску: - Что, ещё и детей крадёшь? - со злобой выкрикивает и быстро увозит малыша. Я же стою ошарашенная, как-будто меня пригвоздили к асфальту - не могу сдвинуться с места. Потом слышала "краем уха", что она получает маленькую пенсию и подрабатывает тем, что нянчит чужих детей. Замуж она так и не вышла, своих детей нет, и прожила всю жизнь со снохой, а брат её умер молодым.
И когда я нашла эту злосчастную брошку, долго думала, как с ней поступить: выбросить (столько она мне принесла неприятностей) или же отнести и рассказать где я её нашла. Решила всё-таки отнести - пусть ею любуется и перестанет обо мне думать как о воровке. Такие мысли в состоянии отравить жизнь, а я ни в чём не виновата. И вот, завернув брошь в платочек, я отправилась к Марьинке. СтОит повернуть за угол и я окажусь перед её домиком. Но что это за непонятный шум, стенания? А перед Марьинкиным домом стоит гроб на табуретках. Вокруг люди, кто-то плачет, кто-то поправляет цветы. С досадой на себя подумала, что долго же я собиралась к ней. Как бы на пару-тройку деньков пораньше, наверное, захватила бы её в живых. И что теперь делать с брошкой? Потом решаю подойти и положить платочек с брошью Марьинке под подушку. Пусть с нею будет дорогая её сердцу вещица. Кто-то заметил, что покойнику не кладут ничего кроме цветов.
- Мне думается, что этот предмет не посторонний, а очень дорогой ей, - ответила я. - А цветы принесу ей на могилу.
Я взглянула на лицо Марьинки, и мне показалось, нет, конечно же, показалось - она улыбнулась едва заметной улыбкой. А, может, и не показалось... С лёгким сердцем я пошла домой.