Дела, брат Николаев, как-то так,
всё как-то так, не шатко и не валко,
и сердце под ребром стучит не в такт,
и лет хламьё не унесёшь на свалку.
А жизнь идёт, чего б ей не идти,
на две ноги, как волк морской, хромая,
и мы идём – нам с нею по пути,
идём и Октябрём, и Первомаем.
Ну что с того, что маемся порой
и маетою, и иною дурью,
и часто поминаем домострой,
и вусмерть упиваемся лазурью.
(Хочу заметить между букв и строк,
напиток сей отнюдь не хуже прочих,
а потому не будь чрезмерно строг
и не побрезгуй в ожиданье ночи).
А мы идём к чертогам золотым,
идём-влачимся к нищенским лачугам,
где всё пройдёт, как с белых яблонь дым,
как дрёма подзаборного пьянчуги.
В разгуле непогоды и стихий
найдём уютный уголок под сердцем…
Прости нас за стихи и за грехи,
твоих-моих-его единоверцев!