Ветер бежит над травами и обрывает сливы.
Буратино скрипит суставами - это к осенним ливням.
Дождь колотит не из ведра, а обратно в ведро,
И болит, так болит его игрушечное нутро.
Гулкое и деревянное, а гляди-ка, ноет и щемит,
Охота простого - чтобы звук не пролазил в щели.
Ключик давно забыт и лежит в пыли,
Буратино страдает: да что ж оно так болит!
Жизнь больше не кружит в веселье и кутерьме,
Пьеро с Мальвиной сбежали, кот и лиса в тюрьме.
В сумрак забились сцена и блеск золотых монет,
И всё что могло случилось. Что дальше?
А дальше - нет.
Буратино протренькал кудри - остался блестяще лыс,
Пристрастился к крепчаге, обучает мышей и крыс
Тому, чего не умел никогда и сам -
Захватить пиратский корабль и отдать себя парусам:
Прибиться туда,
где пьют ром и дукаты звенят, звенят, звенят,
Там заросший пустынный остров, бунгало, сад,
Там семейный театр, полный смешных затей,
Там он и Мальвина тихо растят детей.
А здесь дожди бесконечно идут, идут, идут,
И ноют суставы, и разбухает деревянное тело.
Будто черви грызут изнутри, и этот недуг
Делает шаг неустойчивым и несмелым.
Впрочем, ревматичные боли совсем просты
По сравнению с той невозможной глухой тоскищей,
От которой душу рвёт на части и в лоскуты
И которую не запить никаким винищем.