Я не совпала с собой, я в раздрае
И не стремлюсь к благородству стиха,
Не соблюдая традиций и правил,
Тихо ропщу в атмосфере греха
Не своего. Для сомнительной цели
Строчки, похожие на транспарант,
Зная, что логос не есть панацея,
Я, как шахтер, выдаю на гора.
Я не завидую тем, кто свободен,
Не опален ни бедой, ни виной,
Тем, кто обласкан и миру угоден,
И у кого ни в глазу, ни в одном
Нет ни бревна, ни сучка, ни занозы,
Кто, как мудрец, лишь о вечном поет,
Славит в стихах хризантемы и розы,
А не скулит, как голодный кайот.
Мне б разразиться неправедным гневом,
Сбросив, как платье, лакейский язык,
К черту послать их стихи и напевы,
Став громогласным сатрапом грозы.
Но, я как кролик, сижу под сиренью
И лопочу про добро и про зло,
Чтобы услышали, чтобы прозрели,
Чтоб прекратили раздел и разлом.
Чтобы писали о том, что грохочет,
Нет, не салют, это эхо войны!
Но, к сожаленью, их мозг обесточен,
Благостью души, как прежде, полны.
Тихую гавань открыли и дремлют -
Синее море и желтый песок,
Муза порхает, ей ангелы внемлют
И окропляют небесной росой.
Нет, не прикрыть балаклавами лица,
Не отсидеться в подобии сна,
Так не бывает. От правды не скрыться -
Море кроваво, земля сожжена.