Шут гороховый на троне президента,
Бубенцы в его костюме верещат,
Бог не дал ему на серый мозг патента,
Заменив его рецептами борща.
Лоб наморщив, рот разинув, как корыто,
Он всё просит, нет, он требует подать,
Словно верит, многочисленная "свита" -
То, его усыновляющая, мать.
Он - никто! Вчера он вышел из артистов,
Где кривлялся, как начищенный петух,
"Пел" по-русски, а теперь пригрел нацистов,
К нуждам родины стал сразу нем и глух.
Где-то, в комнате, на фоне мирных флагов,
Он орёт, как недорезанный свинья,
Государством правит только "по бумагам",
А по жизни правят дальние края.
На лице его лишь глупая гримаса,
А в речах ютятся лживые слова,
Сколько б гривен не имела его "касса",
Но у Бога его выкупит едва.
И какой бы "золотой" не мнилась рыбка,
Только три желанья выполнит она,
А потом лишь крест да узкая калитка...
А морская будет вечною волна.