Мертвящий холод ледяной.
Луна. И ночь на переломе.
Блуждают тучи над Землёй.
Сатурн застыл в четвёртом доме,
астрологический сюжет
телескопистам предлагая.
Но кто та бледная, нагая -
в окне на пятом этаже?
Безумица! Глаза горят,
озарены сторонним светом,
как будто с лунным амулетом
о сокровенном говорят,
чего важнее в жизни нет –
да что там «в жизни» - даже в смерти.
И, как подвешенный, над сердцем
раскачивает амулет.
Распущенные волоса
укрыли от стыда фигуру.
И вот уж крики: «Дура! Дура!
Слезай!Что заголилася?»
Безумица не слышит зов,
из бытия летящий грубо.
Без голоса считают губы
полуночный размах часов.
Ей внятны песни голосов
иных, неведомых, беззвучных,
к успокоению зовущих
и уносящих в царство снов.
Мертвящий холод ледяной.
Луна. И ночь на переломе.
Сатурн застыл в четвёртом доме.
Безумица поёт с луной.
И только шаг до тишины.
И улица, застыв до вскрика,
Внимает музыке великой –
дуэту дуры и луны.