Ещё не прочитан Набоков,
лежат на боку два стакана,
уснул я - собранье пороков,
беседуют два таракана,
в районе разбитой тарелки,
укрывшись от внешнего мира,
часы еле двигают стрелки,
как мило затихла квартира,
легла тишина до рассвета,
последний проплёлся прохожий,
похоже - кончается лето,
кончается лето - похоже,
лишь ветер нас строчкой сонета
желает встревожить, мой боже...
А что в этой строчке сонета? -
ни смысла ни капли, ни сути,
желаю я спать, вы не суйте
под нос глупых строк, в сердце мета
осенней тревожной печали,
уходим всё дальше от лета,
вопрос от ответа всё дальше
и песенка лета пропета,
хоть осень пока лишь в начале,
листву намело и печали,
уснул я - собранье пороков,
а ветры кричали, кричали,
твердили суровей пророков:
"ещё не прочитан Набоков"
Откинута мною "Лолита",
дремлю, ничего мне не надо,
а темень над миром разлита,
сквозь сон слышу я, что вдоль сада
ступает стопа листопада,
а дождик вновь сыплет из сита,
темнеет во мраке ограда,
как птица, душа моя сбита,
деревья стоят без наряда
и снится мне то Аэлита,
а то Афродита, Наяда*,
душа для печали открыта,
сомнением всё в ней изрыто,
пью горечь осеннего яда...
(*Хотел написать Хакамада,
но понял, что лучше не надо)
Пью горечь осиного яда,
ни западов нет, ни востоков,
нет запахов сбился я с верного ряда,
ещё не прочитан Набоков,
откинута мною "Лолита",
лежат на боку два стакана,
душа моя, словно тарелка, разбита,
Наяда не снится, ушла Аэлита,
беседуют два таракана*
а строчки роятся без всякого плана,
я сплю, но бурлит во сне сердце, как улей,
тревожит мне душу печальный сентябрь,
желаю всем сердцем я жарких июлей,
звенит в небесах вновь луны канделябр...
(*О чём говорят, да о темени русского быта,
у племени этого к нам есть обида)
Плывёт через полночь какой-то корабль,
что ветры твердят мне суровей пророков,
звенит в небесах вновь луны канделябр,
не знаю: кто душу мне вновь искорябал? -
дремлю я, ещё не прочитан Набоков,
печаль уцепилась, подобием краба,
уснул я на время - собранье пороков,
морочит судьба, как капризная баба,
всё сбилось, ни западов нет, ни востоков,
избавился я от напрасных восторгов,
расквакалась грусть моя, будто бы жаба,
вонзила печаль своё острое жало,
опять, как тисками мне сердце вдруг сжало,
кручиной сквозит из-за чёрных порогов...
Кручиной сквозит из-за чёрных порогов,
насвистывать ветер вдруг начал неистов,
я тихо дремлю, не прочитан Набоков,
вновь завтра увижу горение листьев,
а в мыслях приближу к себе уже зиму,
мне всё надоело, хочу снегопада,
но грусть я приму, ветер курит вновь "Приму",
а облако дыму подобно, не надо
тревожить меня, не прочитан Набоков,
лежат в темноте на боку два стакана,
как много учил я напрасных уроков,
что твердят мне суровей пророков? -
всё сбилось, ни западов нет, ни востоков,
как странно, не выбраться мне из тумана...
Не выбраться мне из тумана,
дремлю и не вижу: как звёздно.
себя не люблю, но уйти ещё рано,
господь, ты прости, но мне каяться поздно...
Печаль надо мною трещит, как сорока,
пронизан я нынче кручиной сквозною,
а что в том причина? - грусть дует с порога,
морока, но долей не грежу иною,
я пью снова горечь осеннего яда*,
дремлю, мной ещё не прочитан Набоков,
я грустью пропитан, стоят без наряда
деревья, а ветры, на вроде пророков,
бормочут о чём-то, так что же им надо? -
о, боже, ни западов нет, ни востоков...
(*Осиного, кстати быть может уместней
сказать, как словам в строчках тесно)
Ни западов нет, ни востоков*, о, боже,
смесь запахов, сплю я - собранье пороков,
а грусть пробирает морозом по коже,
похоже, не выгнать мне ветров - пророков,
я в мире, наверно - случайный прохожий,
печальный, отчаянный, глупых уроков
не стану я больше учить среди ночи
и слушать во мраке ветров бормотанье,
что вновь, как собаки, ворчат, грусть нож точит,
и пусть, я любое приму испытанье,
желанье убью, не прочитан Набоков,
лежат на боку два печальных стакана,
от зла не сбежать, сплю - собранье пороков,
о чём-то беседуют два таракана...
(* Не лезьте с упрёками: "снова ошибка",
да, правильней "ЗАПАДА ИЛИ ВОСТОКА",
вы строгими будьте, да, только не шибко,
пришибла и так меня злая морока)