Я сразу вынул карту Ровно.
Он сразу вспомнил всё,
как было там, под Ровно.
Порою нож входил неровно.
Зимою ёж огромный
мог быть немыслимо желанен.
Вы вспомните Мересьева,
как он ежа зарезал
и как потом жевал его, постанывая.
В отряде слабый пол был скудно так представлен.
Из-за какой-то старой барыни на вате
могли возникнуть шероховатости.
Но основные трения были с населением
из-за фуража и провианта.
Мужик, он даром хрен отдаст что.
Хотя и тут было по-разному.
И были патриоты.
Нас одна тетка из села Колода
снабдила салом на полгода сразу
из ненависти к немцам.
Ей немец "пацана заделал",
как выражается Гандлевский.
Скажи, Гандлевский, нахрена
ты нашей женщине совецской
заделал пацана?
Ведь ты же не немец.
Но может быть хочешь стать немцем?
Не надо, Гандлевский.
Смотри, война давно закончилась.
Кругом страна поэтов и художников.
Поэтов развелось как грязи.
И все же
мы должны отдать себе отчет,
что быть поэтом лучше и почетнее,
чем играть во дворе в домино с дядей Васей.
Я в этом уверен отчетливо.