Звонок раздался, встрепенув,
Давно умершую надежду,
Андрей Петрович подошёл,
Нажал на кнопку, как и прежде.
С видеофона на него,
Смотрел мужчина средних лет,
Глаза серьёзные, костюм,
Интелегентно был одет.
- Приветствую сердечно вас,
А я по объявлению,
Литературное хочу,
Познать мировозрение.
Я с детства грезил и мечтал
Узнать литературу,
Мне объявление Бог послал,
Исправьте конъюнктуру.
У вас написано, что вы,
Учеников берете,
Андрей Петрович, я Максим,
Вы меня возьмете?
Андрей Петрович побледнел,
И даже вжался в кресло
За десять лет всего шесть раз,
Звонили, но не к месту.
Он объявление давал,
Скорее по привычке,
Звонка совсем не ожидал,
Звонок был необычен.
Он растерялся, но душа,
От счастья ликовала,
Литература вновь жива,
Душа внутри плясала.
- Даю уроки на дому,
Подходит ли вам это,
Когда хотели бы начать,
Цена, за час предмета.
Максим решительно сказал:
- Давайте завтра в десять,
Детей я в школу отвезу,
И сразу к вам, профессор.
Андрей Петрович ночь не спал,
Ходил по комнате кругами,
Не зная куда дрожь девать,
Извелся от переживаний.
Уже прошло двенадцать лет,
Как выгнали с работы,
Литература не нужна,
Такие повороты.
- Вы слишком узкий специалист,
Сказали на совете,
- Мы очень ценим опыт ваш,
Но дело то в предмете,
Литература не жилец,
Уж век свой доживает,
Переучиться лучше вам,
Так педсовет считает.
Мы половину оплатить,
За вас могли б коллега,
И вариантов больше нет,
В наш век сверхчеловека.
Он отказался,
Но потом он сожалел об этом,
Работы так и не нашёл,
Системой он был предан.
Филолог как ненужный сор,
Из жизни выметался,
Литература не нужна,
И много кто сломался.
Пришлось продать автомобиль,
Сервиз, что был от мамы,
Затем пришла очередь книг,
Оставив в сердце шрамы.
За раритеты хорошо,
Платили коллекционеры,
Он месяц на Толстом прожил,
На Достоевском две недели...
Его мутило каждый раз,
Когда об этом вспоминал,
Он стал противен сам себе,
Жизнь била сильно, наповал.
И в результате у него,
Осталось лишь полсотни книг,
Растаться с ними он не мог,
Без них бы он совсем поник.
С любовью нежно вытирал,
Любимых книжек корешки,
И даже иногда читал,
Но мысли были нелегки...
Андрей Петрович очень ждал,
Когда к нему придёт Максим,
Теперь он сможет передать,
Все то, что жизнью накопил.
Максим пришёл без опоздания,
Как обещал в десять утра,
Андрей Петрович суетился:
- Пройдите, сядьте у окна.
- С чего бы вы начать хотели,
- Максиму задал он вопрос.
- Меня совсем ведь не учили,
- Сказал Максим себе под нос.
- О Боже, да вы не смущайтесь,
Сейчас весь мир таков как вы,
Уже сто лет как нет бумаги,
Давно на цифру перешли.
Читать совсем не актуально,
Всем некогда и ни к чему,
Всё в мире стало виртуально,
Без книг наш мир похож на тьму.
Литература умерла,
Она не справилась с прогрессом,
Как ни печально это факт,
Но что теперь дадим мы детям?
Литература это то,
Что формирует детский мозг,
Куда же катится наш мир,
Ведь он и так совсем убог?
Духовность, Бога, красоту,
Всё потерял наш грешный мир,
Внутри всё пусто, без души,
Что детям мы передадим?
- Андрей Петрович, у меня,
Погодки Анечка и Павлик,
Вы научите, что читать,
И как приоритет расставить.
Я буду знания копить,
Делиться ими буду с ними,
Чтобы они познали мир,
И кругозор их стал бы шире.
Андрей Петрович поднялся,
И взгляд его горел огнём:
- Максим возьмите, Пастернак,
С него сегодня и начнем.
- Мело, мело по всей земле,
Во всё пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела...
Максим в восторге пребывал,
Был поражён поэтом,
Он о стихах раньше не знал,
Был ослеплён их светом.
- Придете ль завтра вы, Максим,
Со мною заниматься?
- Всенепременно, только вот,
Как с вами расчитаться?
Я управляющим служу,
В одной семье богатой,
С наличкой сложно у меня,
Невелика зарплата.
Могу продукты приносить,
Кое какие вещи,
Немного техники, дрова
Такой расчёт уместен?
Андрей Петрович покраснел,
И очень засмущался,
Ведь даром был готов вести,
Хоть и в средствах нуждался.
- Конечно и спасибо вам,
Я буду ждать вас завтра,
Я рад, что вы нашли меня,
Жизнь снова не напрасна.
Уроки начались, Максим,
Всё впитывал как губка,
Пытался заучить, понять,
Легка была наука.
Есенин, Маяковский, Блок,
Распутин, Пришвин, Мандельштам,
Загоскин, Пушкин, Гоголь, Фет,
Булгаков, Бунин, Мопассан.
Он впитывал буквально всё,
Как будто жажду утолял,
Но вот однажды не пришёл,
Андрей Петрович очень ждал.
И было странно ведь за год,
Ни разу он не опоздал,
Быть может просто заболел,
А может телефон сломал...
Он попытался позвонить,
Сказали номер отключён,
А ночью не сомкнул он глаз,
В переживаниях о нём.
Тянулись дни как скверный сон,
И даже книги не спасли,
Все мысли только об одном,
Что же могло произойти?
Прошла неделя, новостей не слышно,
Тоска съедала душу изнутри,
Андрей Петрович выбрася наружу,
Невыносимо было быть ему внутри.
- Привет, Петрович, - сосед его окликнул,
- Уже давно не виделись с тобой,
Ты как отшельник, тебе что-ли стыдно,
Так вроде этот грех совсем не твой.
- О чем стыжусь? - оторопел учитель,
- Ну как же, этого, ну твоего,
- Сосед провёл рукой по горлу,
- Расплавили давно уже его.
А я всё думал, ну зачем Петрович,
Знакомство водит с публикой такой,
Я тридцать лет с ними работал,
Они не люди, хлам наш неживой.
- О чем вы, - побледнел Андрей Петрович,
- О чем вы говорите то вообще?
-Ты что же ничего совсем не знаешь,
Всё новости об этом существе.
Андрей Петрович побежал обратно,
Не помнил как поднялся на этаж,
В какой-то дымке подключился к сети,
И с болью в сердце отыскал тот репортаж.
С экрана на него смотрел Максим,
Смеющимися добрыми глазами,
А ниже надпись, что уличён он был,
Хищением и дерзкими делами.
Домашний робот-гувернёр,
С дефектом управляющей программы,
Самостоятельно он к выводу пришел,
О бездуховности детей и общей драме.
Он самовольно обучал детей,
Предметам тем, что в школе не давали,
И деятельность он свою скрывал,
За что и к переплавке обязали.
Андрей Петрович поднялся,
И медленно прошёл на кухню,
Дастал бутылку коньяка,
С горла рванул и отшатнулся.
Колени подломились у него,
По стенке тяжело спустился на пол,
- Всё это время я робота учил,
Бездушную стальную железяку!
Вложил в неё всё то, чем сам я жил,
Я отдал ей свою любовь и время,
Разрушен мир и снова он один,
Как в Библии на камень пало семя.
Дверной звонок заставил его встать,
Он медленно пошёл к двери,
Там на пороге мальчик с девочкой стояли,
Годков примерно где-то десяти.
- Литературу вы ведёте?
- Спросила девочка его.
- Вы кто? - спросил Андрей Петрович,
- Зачем пришли вы, от кого?
- Я Павлик робко молвил мальчик,
А это Анечка сестра,
Мы к вам пришли от друга Макса,
Чтобы познать азы добра.
Литературе обучал нас
Любимый робот гувернёр,
За что казнён он был властями,
Но память в нас живёт о нём.
Мело, мело по всей земле
Во всё пределы,
Свеча горела на столе,
Свеча горела....