Из цикла "Предание веков"
Коль ночь темна и нет дорог
На север и на юг,
Коль до костей своих продрог
И не имеешь слуг,
Коль позабыл огниво взять,
И нет ни огонька -
Ты будешь каждой встрече рад.
И вот твоя рука.
Постой, скиталец, не спеши,
И развяжи мешок.
Мне не нужны твои гроши,
Но видишь – я промок.
Коль можешь что-нибудь зажечь,
Коль сможешь дать огня
И как-нибудь поставить печь,
Я награжу тебя.
Случайный встречный мне, тебе
И никому не враг.
Ему бы в пустынь поскорей -
Он не беглец, монах.
В его котомке перьев скрип,
Заплата и свеча.
И к кошельку он не привык,
И к бряцанью меча.
«Что делать нам с твоей свечой?
Она всего лишь воск».
«Что делать?! - инок огорчен -
Что делать - не вопрос!»
Но мне бродяге всех дорог,
Ландскнехту всех дружин,
Не объяснить высокий слог,
Ведь я неверья сын.
«Я понимаю, ты, монах,
Любой молитвой сыт.
Но я забыл про божий страх
И не привык юлить.
Молитвы? Что они тебе?
Псалмы - пустая речь.
Иное дело на бедре
Товарищ – острый меч.
Клинок и кров тебе найдёт,
И девку, и вина,
И рот противнику заткнёт,
И ссудит серебра.
С ним жар и холод нипочем,
И эти с ним не те.
А ты с потушенной свечой
Блуждаешь в темноте.
Живешь по сердцу, не уму.
Что, нечего сказать?
Возьму её и отниму,
Попробуй не отдать».
Встал инок, рясу отряхнул
Кивнул на сонный лес:
«Твой меч достанется тому…»
И в тот же миг исчез.
«Куда ты?!» я во тьму кричал,
Свой грязный слог виня.
И только желтая свеча
Осталась у меня.
Что было после? Долгий путь.
Усталость от тревог.
И каждый бой как высший суд,
И в каждой правде – бог.
И трепет пламенных знамен,
И песни на ветру,
И крик мужей, и женский стон,
И города в дыму.
И стрел безжалостных поток,
И башен камнепад,
И крестоносца тяжкий рок,
И память всех утрат.
И диких псов голодный вой -
Крутись да не ропщи.
Но конь, убитый под тобой
Мальчишкой из пращи…
Не мог я выбраться из тьмы.
И в стремени застрял.
Пусть сарацины видят сны,
А я клинок искал.
Булат, такому по плечу
Любой беды замес.
Нащупал... старую свечу
И проклял свой эфес.
Я долго думал в эту ночь,
Браня бездомных псов…
Они потом бежали прочь
Под звездной ночи кров.
А я с придавленной ногой,
И все ещё в седле,
И сам не верил, что живой,
Не верил и... трезвел.
Все ведал призрачный монах
Сквозь жизни пелену.
Не просто так пропал в кустах
О главном не сболтнув.
Он знал, я в пустыни глухой
Постигну глубину.
И, больше мертвый, чем живой,
Завет его пойму.
И, на прощание шепнул,
К словам прибавив вес:
«Свеча достанется тому,
Кто примет меч как крест…»
31.08.2022