Рассказ из цикла "Госпитальные встречи".
Первый день после реанимации. Скоро — на выписку. Мой врач
Елена Петровна ушла в отпуск. Передала меня другому доктору,
которого я пока ещё не видела...
Воскресенье. Лежу одна в маленькой двухместной палате. Ко мне
часто забегают две медсестрички — то одна, то вторая. Молодые,
быстрые и суетливые. Видимо, проверяют меня по очереди. Обе —
толстенькие коротышки. Лиц под масками не разобрать, но глаза,
брови и щёки видно хорошо.
У одной медсестры, очень подвижной и разговорчивой, которую
зовут Лидией, пухленькие розовые щёчки и рыжие редкие реснички
вокруг круглых синих, как васильки, небольших глАзок...
Вторую зовут Еленой. У неё, наоборот, большущие тёмно-карие
глаза, которые окаймляют пушистые ресницы, и чёрные бархатные
брови. Эта медсестра чуть степеннее и не так общительна.
Вот в палату заглядывает рыженькая Лидия. Подходит ко мне,
наклоняется надо мной и быстро тараторит, округляя и без того
круглые глазки:
— Вас же только сегодня спустили из реанимации? Сегодня же?
— Ну да, сегодня утром...
— А почему не дышите кислородом? Почему? Рано ещё так долго
самой без помощи обходиться! Лёгкие-то ещё не набрались силы!
Давайте-ка, вставляйте трубочки с кислородом! Вставляйте!
Лёгкие учатся дышать на малом кислороде...
Она включает на баллончике винтик, и я вставляю в нос, в обе
ноздрИ, "козюльки", как называют трубочки, через которые
подаётся кислород...
Сестричка довольна моим послушанием, но так же строго смотрит
на меня своими "васильками" и удаляется по делам.
Через минут пять появляется вторая медсестра Елена. Подходит
ко мне и всплескивает руками:
— Боже мой! Вы почему на кислороде? Вас же вернули уже из
реанимации! Вернули? Так, пожалуйста, уже потрудитесь дышать
сами! Пусть лёгкие Ваши приучаются самостоятельно работать,
без помощи! Всё, выньте трубочки...
Елена отключает баллон с кислородом, выходит из палаты, а я
покорно вынимаю из носа пресловутые "козюльки".
Дышу сама и начинаю дремать... Вдруг слышу снова над собой
возмущённый голос первой сестрицы, рыженькой Лидии:
— Ой-ёй-ёй! Ну что же это такое?! Вы что, не понимаете?
Снова что ли отключили кислород? Забыли, больная, о чём я
только что Вам говорила? Сейчас же вставьте трубочки и дышите,
дышите..!
Меня, несмотря на слабость, разбирает смех от амбивалентности*:
— Милая Лидия! Сейчас мне то же самое говорили, да наоборот.
Потому Вы там с Леночкой определитесь между собой, как мне
поступать и кого из вас слушать, хорошо?
Удивлённая таким оборотом дела, Лидия, задумавшись, хлопая
жёлтыми ресничками, выходит...
К вечеру они, обе улыбающиеся и чуточку сконфуженные, заходят
ко мне и, когда я спрашиваю, дышать всё-таки мне или не дышать
кислородом, отвечают смущённо в один голос:
— Да по состоянию Вашему, по состоянию Вашему!
А я неожиданно для себя говорю, вспоминая откуда-то пришедшую
вдруг на ум, давно забытую фразу:
— Да нам, татарам, всё равно! Нам, татарам, всё равно, —
повторяю несколько раз. И все трое весело смеёмся.
Примечание.
Амбивалентность* — противоречивое мнение.