Эти танки прорвались в пыли
И не ждали на головы снега,
Но солдаты, упавшие с неба,
Отступить только в небо могли.
А. Алон
Студент приехал в офис во второй половине дня. Дела, честно говоря, не клеились. Банковский кризис ударил по всем. И по бандитам, и по коммерсантам, и даже по Ворам. Хотя теперь уже были разные Воры. До Ростова, как говориться, ВорА, после Ростова поварА. Некоторые Воры, к сожалению, тоже стали «околоноля».
Почему повсюду в России стали появляться красные зоны, мгновение за мгновением задавал себе, заруливая на стоянку, Студент. Джип его был хороший, американский, брали в салоне «Тринити Моторз» на Тверской, крышей которого были чехи. Даже большие менты с площади Октябрьская предпочитали с ними за руку здороваться. Из главка министерства. И только старший одной из групп 2-го убойного отдела МУР Георгий Богословский сказал им при встрече, поймаю, посажу. Он был хорошим знакомым Студента и не любил чёрных. Крепкий профессионал и прирожденный аналитик, он рано пошёл в гору. Познакомил их Француз. К тому же Георгий тренировался у Касьянова и, хоть был осторожен, мог при случае засадить пяткой ноги в лоб. Следами обычно просили его просто зайти и выйти из кабинета во время допроса подозреваемого, невысокий мрачный крепыш в кожаной куртке со шрамом через весь лоб. Производил впечатление, знаете. Обычно все писали. Но Студент обращаться к нему не считал нужным. После того, как на люберецком автомобильном рынке, принадлежавшем несгибаемому еврею Яну Ровнеру, ему же принадлежал находящийся на Садовом на «Парке культуры» китайский ресторан «Династия», где беспредельничал хитрый бармен Миша, отказали в постановке джипа на учёт из-за тонированных стёкол, Батя сам обратился к чеченцам. Сказал, съезди туда, Большой. Большой поехал, что-то сказал, после этого Студенту перезвонил на «мотороллу» приятный женский голос.
- Здравствуйте, это господин ... - голос произнёс трудно выговариваемую фамилию Студента. - Да, - ответил он. - Говорите тише! - Это был намёк для своих, отсылка к «Крестному отцу», speak softly, ladies, песня «Говорите тише». Но собеседница была далека от итальянских воровских законов. - Вы не могли бы сегодня подъехать в «Автогарант» в любое время? Спросите начальника службы безопасности. - Базара нет! - ответил Стулент. Собеседницу вставило. Вот это было ей знакомо. - Базара нет, базара нет! - радостно заверещала она, Студенту даже пришлось несколько убрать трубку от уха. - Без базара, во сколько? - Студент посмотрел на часы «Омега Constellation», точно такие же, как на рекламе с Борей Беккером, мировой пидер итальянской мужской моды, ответил. - Сегодня в пять. - С Бережковской набережной, где жил Студент, и где его, он надеялся, в последний раз, чуть не ограбили и не убили, не ограбили - на платной стоянке напротив Киевского вокзала, хотели отнять машину,а не убили - у входа в подъезд сталинского дома, через Рязанку как раз успеет в Люберцы. - Кого спросить? - спросил Студент. Безбазарная назвала имя. Студент хотел ещё с ней поерничать, пожалел. Говорят, все наемники на «Автогаранте» также платили люберецким 20 процентов, только с зарплаты. В лень зарплаты в бухгалтерию приходил смотрящий. Понятно, почему некоторые члены банды потом вдруг без следа исчезали, один прямо со своего дня рождения, праздновали в лесу. Все молодые, злые, куча иномарок, рассосались, ба! Нету именинника, хода. Космос! Искали, искали, так и не нашли. 20 с чем-то лет. Может, муж какой из девочек. Люберцы район рабочий, там все качки. С тех пор, как убили Зайца, Студент перестал к ним ездить. Если бы не эти номера, никаким калачом туда. Отвезут на карьеры, накинут удавку, сам горло подставишь. Хотя он бы не подставил.
Имя...Это слово накрепко засело в сердцах многих участников Движения. Дело в том, что они никогда не говорили «я», всегда говорили «мы». Чтобы говорить «я», Имя надо иметь. Желательно Вора. А то получится, как недавно, приехали на стрелку в ресторан в Бескудниково, цена вопроса была два миллиона долларов. С кем работаете, спросили братву. Участники Движения никогда не говорили «под кем ходите». Ходим все под Богом, когда Аслан Гагиев, в миру Джако убивал своих коммерсантов, которые не доносили, цементировал им ноги, закатывал их в бетон, потом бросал в Москва-реку, те бросались на колени, кричали, прости, отвечал, я-то прощу, а Бог, Бог простит, вот именно, говорили «с кем работаете». На вопрос «с кем работаете» они покивали друг на друга. Я с ним, вот, а он со мной. Пацаны отняли два миллиона у такого же, как они горе-коммерсанта, не смогли поделить, обратились к Ворам, Батя послал Биту и Студента. Ну и что, что Бита автоматчик, прошёл Афганистан? Рвал горло, душил и резал. Не обсуждаются, знаете ли, решения Вора. Два миллиона Воры у ребят забрали. Миллион оставили себе на общак. А миллион отдали этим двум колхозникам по 500 тысяч каждому, берите, и не ругайтесь. Те Потом проклинали тот момент, когда пошли на правилово. Один потом убил другого, и сам застрелился. Воров это мало волновало, была не их делюга. Умер, как говорится, Максим, да и хер с ним.
Начальник безопасности концерна «Автогарант» сидел в маленькой комнатке. Его оружием было слово. На стуле, прислонённом к столу вершились судьбы автомира самого бандитского спутника Москвы, города-героя под названием Люберцы. Где иногда жил и Батя. Рядом к столу было прислонено странное ржавое ружьё точно не нашего образца с треснувшим прикладом. Вообще зверь, подумал Студент. Кого поймают, антиквариатом по тыкве бьет. Ему вдруг захотелось обратно в гималайский монастырь. Побриться, вставать в четыре утра искать истину. Потом пить чай. Не чифирь как на зоне, а именно крепкий чёрный китайский чай, который все в Азии называют красным. Загар один мог выпить за раз две пачки. Это до поездки в Финляндию, а после и поболе. После этого жёг на мешке с песком маваши. Однако оказался совсем не зверем, а приветливым мужчиной, бывшим афганцем, ныне отставником.
- Очень рад, очень рад, - двумя руками пожал он руку Студента. Кости Студента тихо треснули. Что он, по утрам как Бита банки крутит? Игорь-Каратэ научил Биту по утрам крутить, обхватив пальцами за крышки, наполненные водой трехлитровые емкости. Укреплять кисть для улицы. Потом через много лет все они пожалеют, что не всадили предавшему их сэнсею хорошую очередь в живот, причём каждый.
- Сидел за валюту? - сразу с симпатией спросил афганец. Очевидно, к фарцовщикам он относился положительно. «Странно, - подумал Студент, - что спросил. Пеннилоыерсы я оставил дома. Сегодня надел пачотти с кинжалами и пояс.» Все было куплено в магазине «Олимпик Пента».
- Нет, - Студент спокойно отвёл глаза в сторону, - по 146й. Разбой. И часть 145й. Сначала возле Владимира, потом возле Иваново.
- Ахахахах, - захохотал отставник. - Город дождей, ****ей и воинских частей!
Студент ответил:
- Так точно.
Достал из сумки бутылку элитного виски. Подарили в ресторане Ровнера «Династия». Англичане, приехавшие по приглашению известной транспортной фирмы DHL. Которая платила Вэпсу в Находке. Молча передал бывшему десантнику. Что-то вроде ментовской «точки». Когда один мент передаёт другому спиртное, это называется «точка». Закрыто дело. С гарантией. Он хоть и не мент, но виски от Студента взял. 200 долларов между прочим.
Больше всего в жизни Студент ненавидел предательство. Особенно дружбы. Когда зубной врач, например, с которым ты был дружен много лет, вдруг внезапно требует у тебя счёт. Такой *** души. Таких он выкидывал из своей жизни мгновенно. Друг это больше, чем брат. За друга и жену бросить можно.
- Смотри, вот, - начальник глазами показал на ружьё, - из Афгана привёз. Конфисковали во время штурма дворца Амина.
Они брали дворец, ясно? Ясно, молча кивнул Студент, глядя на ружьё. Чего не понять. Вопросов задавать не стал. Тем более, что у отставника был орден Красного знамени. Так просто не дают это. Он бы с ним пошёл в разведку.
- Девочки! - Начальник взял Студента под локоть, вывел из комнаты, подвёл к барьеру в коридоре, стойке, внутри которой паспортистки оформляли машины. Девушки с интересом посмотрели на Студента. Крепкий, сильный, видно, что стоит, когда надо, член, наверное, один и двоих может, только больно худой. Да ещё в цепях весь обвешан как новогодняя елка, кольца в носу не хватает. Плюс часы слишком, а так ничего. Ну да ладно, засмеялись. Мол, ты ещё молодой, ты ещё страдаешь ерундой. Одну из них он потом барал так, она в него влюбилась. Глупые, они не знали, что Студент за последний месяц специально сбросил 10 килограмм, одежда на нем висела как на вешалке, баня и кросс по пересечённой местности. Попутал его на это владелец одного ресторана на Арбате. Надо быть как Брюс Ли, говорил он, Ли, Брюс, худого трудней пробить. И тысячу раз бил прямой удар «тски», так называли «дзуки» в киокушинкае. Если бить этот удар 100 раз в день, через год сможешь срубать им человека, если 1000, то научишься им убивать. Два раза ударить значит драка, когда Мастер бьет один раз это смерть.
- За валюту сидел! - радостно объявил командир всех охранников Яна Ровнера. Да так громко, что весь офис застыл. - Номера ему сделайте на машину, пожалуйста! Документы принёс? - Стулент отдал бумаги, справку о продаже, права, вот.
Одна девушка сделала им невинные глаза.
- Давайте ваши документы. Выдадим номера, поставим вас на учёт.
Номер ему выдало 099, буквы нам сейчас не важны. Те же гаишники, которые трое суток ему махали рукой, давай, двигай, молча повесили номера на его чёрную-пречерную машину. С чёрными-пречерными стёклами. За плату за отвертку в своём кооперативе. Вышел третий мент, просверлил отверстия в бампере, прикрутил Студенту номера.
- За валюту сидел... - мечтательно сказал бывший офицер. Студент не стал перебивать. - Эта машина как дорогая любовница. Столько же требует денег и внимания. - Сказал, впрочем, без всякой зависти. Студент только сейчас увидел, что вместо одной ноги у него протез. Жаль старика!
- Спасибо вам, - сказал в волнении Студент. - А то никак не мог поставить.
- Ничего, - ответила одна из девушек. - Обращайся!
- Какой машина, - закатывал глаза, цокал языком на базе Ровшан. - Дай порулить?
Студент отрицательно мотал головой. Разобьёт на фиг шестьдесят тысяч долларов, этот кусок золота. На машину приходили смотреть чеченцы из «Радиссон Славянской». Продай, а? Тяжелый люкс.
- Какой тебе рулить, Рома, - вмешался в разговор Мага Че. - Ты ее проебешь, эту машину. Как ты уже все проеб!
- Какой проеб, эли?! - горячился Рома. - Это ты ездить не умеешь. Лучше расскажи всем, как ты зассал!
- Какой зассал, азиз, ты че?! - взвился дагестанец. Машины стояли на площадке перед Театром Советской армии. Прохожие стали оборачиваться на повышенные гортанны, с акцентом голоса.
- Ти што рибятам сказал про машину на шоссе? «Это твоя машина, нет, это. Амина пацанов с Рязанки», - Рома похоже передразнил голос Маги. - Зассаль!
- Я не «зассаль», - теперь Мага передразнил Ромин голос, - я ее «не светиль». Это ты все «светиль». И всех!
- Ара! - Обращаясь ко всем, в голос закричал уроженец солнечного Баку. Семь лет, проведённых на крытой рядом с военным городком «Красный Восток», давали себя знать. Рома плохо, но мог говорить по-армянски. Вернее, по-карабахски. Понимал нормально. - Ты за это ответишь, чигит, кого я светиль?
- Светил. - Упрямо повторил Мага. - И даже место, где собираются ребята, светил. Ты вообще всегда всех палишь.
К театру Советской армии неспешно начала подкатывать от магазина автозапчастей напротив, с которого получали ребята, милицейская «Волга». Ещё бы! Куртки, цепи, стрижки и такие машины.
- А ещё, - Мага начал садиться в свой спорткар. Красный как пожарная машина. - Ты хлестался Именами. Упомянул всуе имена Людей. У тебя есть на это...- он медленно протянул это слово, наверное, домашняя заготовка, - кре-ден-ци-и? - Говорили, что Мага в Дагестане у себя дома расстрелял из пистолета четырёх гостей, позвонил другу, тоже дагестанцу, приезжай, помогай отмывать стены. Тот приехал. А когда вышел из тюрьмы, спросил, что ж вы мне не отомстили? Родственников. В это верилось. Махачкала всегда была круче Ростова. Мужчиной в Дагестане считался тот, кто умрёт от ран. Бита не сказал ничего. Разговор двух мусульман не радовал его религиозные чувства атеиста. Бога нет, понял он для себя в Афганистане. Бог это лётчики.
- Пацаны, давайте разбегаться, - подвёл итог разговору Манерный. Правильно Мага сделал. Мало ли. Возьмут, отнимут машину. Или ещё хуже. - Хороший у тебя, Ара, джиппендиль. Зимнюю резину поставь ему. Американцы зимой плохо бегают. Братва мигом разъехалась. Кто в строну Олипийского, кто в подвал на проспекте Мира. «Волга» почти уже была на месте. Сейчас скажут что-нибудь в мегафон. О, а говорить-то некому. Было и сплыло.
А Батя в это время с наслаждением мочился у стены самого театра. В искусстве он был не силён, хотя театр сам по себе любил. Один раз во МХАТе даже встретил самого Кагановича. Крепкий дед стоял у стены, опираясь на палку и с презрением смотрел на город, некогда полностью принадлежавший ему. Его, однако, не замечали. Батя, которого ребёнком чуть не задавили на похоронах Сталина, поймал его взгляд, улыбнулся ему глазами. Как в зоне, когда Вор видит хозяйку. Тот пристально посмотрел в ответ, ничуть не играя. Чекисты называют это «фиксированный взгляд». Нравится женщинам. Как в зоне, когда хозяйка видит Вора. Лазарь передал ему полномочия по Москве и стране. Батя это понял. И принял. И за это потом погиб. Смерть для него была новое рождение. Святой не знает, что он святой, только тогда он святой. Временами Батя полз вперёд как червь, но он полз только вперёд. Он был воин, это несомненно.
Вор закончил опорожняться на глазах у всех, стряхнул последнюю каплю в снег, застегнул брюки. Сверху на нем были ещё и подтяжки. Настоящие, американские. Из воловьей кожи. Вспомнилась старая зоновская загадка, почему последняя капля с слева всегда вниз падает? Батя криво усмехнулся уголком губ. Так усмехаться он научился в Екатеринбурге. Член не нос, вдох не сделаешь. Вечером надо ещё заехать к Сергею Ивановичу, подумал он, то что-то там сделал. Просил приехать. Сам Батя философии Сильвестра не разделял (25 человек за 25 дней), если случалось что, просто говорил обидчику, я тебя запомнил. Потом тот, как правило, исчезал. Стоял вместе с другими на улице возле своего дома или квартиры, подъехала братва, того посадили в машину прямо под белы руки, и больше его никто не увидел. Как в НКВД, «забрали человека и нет человека». Нет человека, и нет вопросов.
Говорили, не вернувшийся со стоянки белорусский Вор Щавлик его рук дело, неправда. Батя был Человек старых формаций, олд скул. Если бы было надо, созвал бы сходку. Но как ни странно, на знаменитом пленуме Воров 1954 года он встал на сторону кавказцев. Тот же Сильвестр давал миллион долларов за освобождение Васи Бриллианта, Батя с ним спорил, он бы не дал. Но не будем злесь описывать деяния Воров, у нас погружение в Движение. Над Москвой стояло абсолютно свинцовое небо.
Наша реальность это какая-то шляпа, подумал Манерный. Выйдешь на улицу, бомжи кругом. Бродяжка учит свою дочь, будешь общаться с мужчинами, предложат минет, скажи, я бродяга. Бродягам впадло сосать. И я, кричит ее сын, скажу, я бродяга. Тьфу ты, начинает орать на него мать, ты мужчина, ты тут при чем? Ты сначала должен так себя поставить, чтоб тебе предложили сосать. Идиот! Скажите, ну вот это нормальный диалог? Манерный был в Англии, был в Бельгии, там о таком не говорят даже низшие касты. Манерный втянул голову в плечи. Надо отсюда линять. Хоть в Польшу, хоть к финнам.
Потом окажется, через несколько лет, что машина была неправильно растаможена, и, снова через Большого, Студент вернёт ее той же компании «Тринити Моторз». Потеряв на этом тридцать с лишним тысяч долларов. За пол года Студент поменял на нем впереди подвеску, сзади полную крестовину. Хоть и по гарантии, бесплатно, но все равно. Единственный плюс его был в том, ужас коммерсантам участников Движения и мамочкам, не дававшим своих девочек в такую машину на Тверской. Даже если обещали 600 долларов.
«Миша, устрица ты гребаная, — шипел про себя, заруливая на стоянку, Студент. — Братву лбами сталкиваешь, суета? Я тебя в сортире утоплю, пидор гнойный. Гвоздями к стене прибью! На куски порежу!» Из братвы многие из офиса, когда видели Мишу, проходили мимо, давали ему ладошкой по лицу несколько пощёчин, как официантке. Кровь карала на белоснежную манишку и модный английский галстук. Но не так просто давали по лицу. А произошло вот что: Миша прогнал фуфло. За это с него надо было спросить.