– Уж пожалуйста, милость явите,
хоть одну окажите любезность:
утеряйте меня, оброните
в невесомость, в Ничто, в безызвестность!
Невзначай ли, нарочно ль, утратьте
интерес к моей малостной сути!
От связующих нитей избавьте,
ряд особых примет позабудьте!
Сколь угодно друг дружку «мочите»
иль посменно себя сами грабьте,
лишь моё реноме зачеркните,
спешно в «спящем режиме» оставьте!
Урезоньте к опеке потуги,
не впирайте так пристально взоры
в жизнь мою – ФНС, «Госуслуги»,
и все прочие, оптом, «надзоры»!
Где мне «быть иль не быть?» и «что делать?»,
с предписанием: «нужно», «не можно!»,
сам привык худо-бедственно ведать,
в свою пользу решать односложно.
Срок души, как и паспортный возраст –
не ровесники детского сада,
да и вы мне – не термос, не компас,
ни тотем, ни под оным лампада.
Записные «друзья», чуть не братья,
и «родни» бесконечные списки, –
не пора ли разъять нам объятья,
разбежавшись легко, по-английски?
а сошло бы и трудно, по-русски,
напоследок озвучив детали.
Сопли пьяные, сплетни, закуски,
посиделки-ночёвки – достали!
Перманентно «влюблённые» бабы
мною щедро питали надежды;
ладно б, если царевны! сплошь жабы
время лузгали, сбросив одежды.
Сроду, будучи кем-то стреножен,
утолял я, то блажь, то печали:
всё-то, что-то, кому-нибудь должен!
только мне – ни на грош не «прощали».
Главари, бунтари, мудозвоны,
ввысь летящие, севшие в лужу –
без моей обойдутся персоны,
я – вне выше означенных – сдюжу!
Те, кто сами потеряны вовсе,
напрягитесь, прикиньте, признайте:
чтоб вам было спокойнее после –
лучше, нынче меня потеряйте!