когда свидетели событий
макнули перья в тушь событий
бумага так была бела
бела панически была
что страх пред нею оробел
не смея ляпнуть кляксу лжи
и лист остался бел как мел
не жив, он жил
поэма белого листа
браслетом белого бинта
обняв запястье став кровав
забинтовав забунтовав
с кровавой написав строки
когда правдивые стихи
уже легли на лист как в гроб
пролись же кровь
17 VII 22